«Слово о полку Игореве» — призыв к единению Русской земли.
В основе «Слово о полку Игореве» лежат исторические события: поход на половцев в 1185 году нов-город-северского князя Игоря Святославича, его брата Всеволода и сына Владимира.
Однако автор «Слова» превратил этот частный, хотя и трагический по своим последствиям эпизод русско-половецких войн в событие общерусского масштаба; не случайно он призывает прийти на Игорю не только тех князей, которые были в этом непосредственно заинтересованы, так как их уделы могли стать объектом половецкого набега, но и вла-димиро-суздальского князя Всеволода Большое Гнездо. Автор «Слова» настойчиво подчеркивает основную идею: необходимость единства князей в борьбе со степняками, необходимость прекращения усобиц — войн между отдельными феодалами, в которые враждующие стороны втягивали и половцев.
Автор «Слова» не возражает против феодальных взаимоотношений своего времени, утверждавших удельную систему (со всеми пагубными последствиями раздробленности Руси) , он возражает лишь против междоусобиц, посягательств на чужие земли («се мое, а то мое же») , убеждает князей в необходимости жить в мире и безусловно подчиняться старшему по положению — великому князю киевскому.
Поэтому так прославляются в «Слове» победы Святослава Киевского. Именно он обращается с укором к Игорю и Всеволоду, отправившимся «себе славы искати» , именно он с горечью порицает «княжеское непособие» .
Автор «Слова» стремится подчеркнуть главенствующее положение Святослава даже тем, что, вопреки действительным родственным связям, киевский князь в «Слове» именует своих двоюродных братьев — Игоря и Всеволода — «сыновцами» (племянниками) , а его самого автор называет их «отцом ».
Этой же идее — необходимости единства князей — подчинены и исторические экскурсы «Слова» : автор осуждает Олега Гориславича (изменяя на этот укоряющий эпитет действительное отчество князя — Святославич!) , «ковавшего крамолы» .
Он с гордостью вспоминает о времени Владимира Святославича — времени единения Руси, тогда, как сейчас, порознь развеваются «стязи Рюриковы, а друзии Давыдови» .
«Слово о полку Игореве» — это не воинская повесть в собственном смысле этого слова. Автор не рассказывает подробно о событиях 1185 года, он рассуждает о них, оценивает, рассматривает их на фоне широкой исторической перспективы, едва ли не на фоне всей русской истории.
Быть сильным хорошо, быть умным лучше вдвое.
Кто веры этому неймет,
Тот ясной здесь пример найдет,
Что сила без ума сокровище плохое.
Раскинувши тенета межь дерев
Ловец добычи дожидался;
Но как-то оплошав сам в лапы льву попался
лев
Умри презренна тварь!
автор
Взревел свирепый лев,
Разинув на нево свой зев.
лев
Посмотрим, где твои права, где сила, твердость,
По коим ты в тщеславии своем
Всей твари, даже льва быть хвалишся царем?
И у меня в когтях мы разберем,
Сразмерналь с крепостью твоей такая гордость?
человек
Не сила разум нам над вами верх дает,
автор
Был человека льву ответ.
человек
И я хвалиться смею,
Что я с уменьем то препятство одолею,
От коего и с силой, может быть,
Ты должен будешь отступить. —
О вашем хвастовстве устал я сказки слушать —
Не в сказках доказать, я делом то могу;
А впрочем ежели солгу,
То ты еще меня и после можешь скушать.
Вот посмотри — между деревьев сих,
Трудов моих
Раскинуту ты видишь паутину —
Кто лучше сквозь нее из нас туда пройдет?
Коль хочешь, я пролезу наперед;
А там посмотрим, как и с силой в свой черед,
Проскочишь ты ко мне на половину.
Ты видишь эта сеть не каменна стена;
Малейшим ветерком колеблется она;
Однако с силою одною,
Ты прямо сквозь нее едваль пройдешь за мною.
автор
С презрением тенета обозрев,
лев
Ступай туда,
автор
сказал надменно лев;
лев
В миг буду я к тебе дорогою прямою.
автор
Тут мой ловец не тратя лишних слов
Нырнул под сеть и льва принять готов —
Как из лука стрела лев в след за ним пустился,
Но лев подныривать под сети не учился:
Он в сеть ударился, но сети не
Запутался—(ловец тут кончил спор и дело)
Искуство силу одолело.
И бедный лев погиб.