аждая глава-небольшая поэмы- новелла об эпизоде из фронтовой жизни Тёркина, не связанная с другими каким-либо общим сюжетом. И настроения в главах разные. Глава "Переправа" о тяжёлом поражении.
Слова "Переправа, переправа... ", произносимые в разной тональности в зависимости от заключенного в них смысла, появляются в главе неоднократно.
Вначале слова "Переправа, переправа" звучат как "вздох-возглас" погруженного в воспоминания человека. В его сознании всплывают пока разрозненные детали пережитого:
Берег левый, берег правый.
Снег шершавый, кромка льда.. .
Картина, связанная с драматическими переживаниями, окрашены в грустные, скорбные тона:
Кому память, кому слава,
Кому темная вода,
Ни приметы, ни следа.
И только из дальнейшего повествования мы узнаем, как начались и развернулись события. Прыжок в неизвестность, который совершают солдаты, ритмически передан короткой, "оборванной" четвертой строкой строфы, звучащей словно команда:
Ночью, первым из колонны,
Обломав у края лед,
Погрузился на понтоны
Первый взвод.
Победа нелегка. И строками, полными тревоги и недобрых предчувствий, заканчивается первая часть главы:
И чернеет там зубчатый,
За холодною чертой,
Неподступный, непочатый
Лес над черною водой.
Снова звучат слова: "Переправа, переправа"
Но теперь они приобретают трагическую экспрессию:
Этой ночи след кровавый
В море вынесла волна.
Чем проще, сдержаннее говорит поэт о гибели "наших стриженых нас", тем сильнее потрясает создаваемая им картина:
И увиделось впервые,
Не забудется оно:
Люди теплые, живые
Шли на дно, на дно, на дно.. .
Невыразимо горька утрата, но она не расслабляет оставшихся в живых, не парализует их волю, не рождает чувства безнадежности.
В третьей части главы, открываемой тем же рефреном: "Переправа, переправа... "- мотивы трагизма противоборствуют и переплетаются с мотивами утверждения жизни и веры в победу:
Переправа, переправа.. .
Темень, холод. Ночь, как год.
Но вцепился в берег правый,
Там остался первый взвод.
Последние строки звучат неизбывной грустью, печальной песней. Раздумья о солдатах, погибших на переправе, поэт завершает патетическими строками.
Умершие-бессмертны, и земля, где навек "застыли их следы", становится монументом солдатской славы.
Объяснение:
подойдет
"Стародум: Друг мой! Что сказал я о дворянине, распространим теперь вообще на человека. У каждого свои должности. Посмотрим, как они исполняются, каковы, например, большею частию мужья нынешнего света, не забудем, каковы и жены. О мой сердечный друг! Теперь мне все твое внимание потребно. Возьмем в пример несчастный дом, каковых множество, где жена не имеет никакой сердечной дружбы к мужу, ни он к жене доверенности; где каждый с своей стороны своротили с пути добродетели. Вместо искреннего и снисходительного друга, жена видит в муже своем грубого и развращенного тирана. С другой стороны, вместо кротости, чистосердечия, свойств жены добродетельной, муж видит в душе своей жены одну своенравную наглость, а наглость в женщине есть вывеска порочного поведения. Оба стали друг другу в несносную тягость. Оба ни во что уже ставят доброе имя, потому что у обоих оно потеряно. Можно ль быть ужаснее их состояния? Дом брошен. Люди забывают долг повиновения, видя в самом господине своем раба гнусных страстей его. Имение растощается: оно сделалось ничье, когда хозяин его сам не свой. Дети, несчастные их дети, при жизни отца и матери уже осиротели. Отец, не имея почтения к жене своей, едва смеет их обнять, едва смеет отдаться нежнейшим чувствованиям человеческого сердца. Невинные младенцы лишены также и горячности матери. Она, недостойная иметь детей, уклоняется их ласки, видя в них или причины беспокойств своих, или упрек своего развращения. И какого воспитания ожидать детям от матери, потерявшей добродетель? Как ей учить их благонравию, которого в ней нет? В минуты, когда мысль их обращается на их состояние, какому аду должно быть в душах и мужа и жены! "