Прежде всего, случайное совпадение (письмо Чмыхова и приезд Хлестакова).;городские сплетники приводят «неопровержимые» доказательства: «Он! и денег не платит, и не едет... Такой наблюдательный: все обсмотрел... он и в тарелки к нам заглянул...» Это для городничего уже серьезный довод (очевидно, так вели себя те ревизоры, с которыми приходилось иметь дело городничему). ,поначалу молодость Хлестакова вызывает у городничего надежду: «Молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху». Затем, после неумеренной похвальбы Хлестакова, чутье не позволяет городничему до конца поверить всем этим россказням: «Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.) Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь». Но страх не дает ему сделать верный вывод из своих наблюдений. Тут в полной мере оправдывается русская пословица: «У страха глаза велики».
Главная же причина того, что городничий поверил в значительность Хлестакова, — это его собственная нечистая совесть. Ведь истинный, а не мнимый ревизор обнаружил бы в городе столько злоупотреблений и прямых преступлений власти, что возникающий в сознании городничего призрак Сибири как наказания за его грехи, кажется ему вполне заслуженным. «В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! Арестантам не выдавали провизии! На улицах кабак, нечистота!» — сокрушается он, когда узнаёт, что Хлестаков уже так долго находится в городе. А еще, из жалобы слесарши Февроньи Пошлепкиной, мы узнаём, что городничий, нарушив закон, ее мужу «приказал забрить лоб в солдаты», получив взятку от тех, кто должен был идти в рекруты по очередности.
Определенные трудности использования защитных сооружений гражданской обороны связаны также с установленным порядком применения их по двойному назначению. Дело в том, что имеющийся фонд этих сооружений независимо от ведомственной принадлежности должен использоваться для хозяйственных, культурных и бытовых нужд без ущерба для выполнения задач по предназначению. Для освобождения защитных сооружений в военное время от размещавшегося в них имущества организаций отводится 12 часов. При чрезвычайных же ситуациях, например, при радиационных и химических авариях, как правило, возникает необходимость занять защитные сооружения в значительно более короткие сроки.
Главная же причина того, что городничий поверил в значительность Хлестакова, — это его собственная нечистая совесть. Ведь истинный, а не мнимый ревизор обнаружил бы в городе столько злоупотреблений и прямых преступлений власти, что возникающий в сознании городничего призрак Сибири как наказания за его грехи, кажется ему вполне заслуженным. «В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! Арестантам не выдавали провизии! На улицах кабак, нечистота!» — сокрушается он, когда узнаёт, что Хлестаков уже так долго находится в городе. А еще, из жалобы слесарши Февроньи Пошлепкиной, мы узнаём, что городничий, нарушив закон, ее мужу «приказал забрить лоб в солдаты», получив взятку от тех, кто должен был идти в рекруты по очередности.