Николай ехал забирать сына в роддом. Вернее, чужого ребенка, который должен был стать его сыном. Уже четвертым. Да, да, Зоська уже родила четвертого ребенка. Ах, Зоська! Красавица, манкая, жадная до удовольствий, бесшабашная. Николай полюбил её с той минуты, как увидел ещё в школе, в десятом классе. Она приехала жить к тетке, что-то у неё произошло с родителями, и она осталась одна. Ни Зоська, ни тетка никогда не говорили об этом. Николай не сопротивлялся своему чувству, сдавшись без боя и навсегда. Красавица Зоська только смеялась над ним и его безнадежными попытками заслужить ее любовь. С тех давних пор он прикипел к ней, да так прикипел, что дал себе слово, что будет добиваться её хоть всю жизнь. Но она ускользала от него, лихорадочно стремясь получить от жизни всё, что хотелось. Ох, и жадная она была до праздников да мужиков, любила она красивых и сильных мужиков, да только не получалось у неё их удержать. Как она не старалась, бросали они ее все как один, хоть ладная она была и красивая до изумления. Николая и удерживать-то не надо было, сам цеплялся, да не нужен он был ей. Сколько он уговаривал её после школы и потом, после армии, выйти за него замуж, да она по- прежнему только смеялась. Он окончил экономический техникум, вернулся в родной город и сразу — снова к ней. На коленях стоял, умолял и просил, да все без толку. Уперлась вредная девка, так и не уломал он её. Вздохнул он, поняв, что и правда, может, придется добиваться её всю жизнь. Так и получилось. Он мучился и страдал, наблюдая её бесчисленные романы, но безропотно приходил утешать после того, как её бросали. Каждый раз надеялся, что именно в этот раз она все же оценит его верность и преданность. Но всё было бесполезно. Зоська рыдала у него на груди, яростно проклинала очередного подлеца, но, нарыдавшись, легко встряхивала роскошными кудрями и увлеченно бросалась навстречу новому роману, мгновенно забыв о Николае. Казалось, этому не будет конца, и он не знал, как прекратить свои мучения. Он измучился, но отказаться от неё уже не мог.
