Меня зовут "", я на деревне первая красавица и мама говорит, что если б не родилась в крестьянской семье, то непременно все бояре за мной бегали. А так, выходит жизнь однообразная. Не смотря на мою красоту - работаю я за четверых. С утра ранний подъем, да в хлев к скотинушке нашей. Корову подои, свиней покорми, курочек проверь, Сивого мерина на пастбище выведи, да корову за ворота отпусти. Да главное к полудню уже обед cготовить надо, да папку с мамкой покормить с братьями. Еда не шибко то и разнообразная - сыр да хлеб, а на горячее похлебка. С огорода овощи собрать, да землю вспахать. К тому времени уж и коровка с мерином с падбища к воротам подойдут. Тут дело не шибко хитрое - я как услышу, что колокольчик Бурёнкин брынчит, так сразу отворяю. А после и самой присесть можно. Батька корзины вяжет, а я прутики подаю. Глядишь - и день да к ужину накрывать пора.
ОБМАН — ложное, неверное сообщение ввести в заблуждение; дезинформация, достигшая своей цели. О. противоположен правде, которая означает не только истинное, но также правильное, подлинное, справедливое, соответствующее нравственным принципам. Правда — необходимое звено в системе высших ценностей, образующих духовный остов социальности и человечности; она выполняет фундаментальную роль в социальной саморегуляции. Как экзистенциальная ценность правда служит основанием совести, достоинства, чести и свободы личности. Монтень отмечает, что «слово "лгать" на латыни... означает почти то же самое, что "идти против совести"» (Монтень М. Опыты. Кн. 1 и 2. М., 1980. С. 35). «Правдивость, — по его словам, — лежит в основе всякой добродетели» (Там же. С. 594). Поэтому лживость — порочна, несовместима с честью и достоинством, исключает доверительное общение; она присуща не только отдельным лицам, но и коллективным и институциональным субъектам (общественным организациям, государственным органам и т.п.). Примирение с неправдой, с привычным общественным обманом притупляет и деформирует механизмы моральной саморегуляции и самооценки, ведет к тому, что А. Маслоу называет «метапатологией». Феномен О. наиболее многопланово отображен в художественной литературе, он служил преметом пристального рассмотрения многих выдающихся философов (Платон, Монтень, Ларошфуко, Ницше и др.). Различают намеренный и ненамеренный О. Первый основывается на дезинформационной интенции: субъект сознательно стремится ввести в заблуждение другого, вызвать желаемое изменение его мыслей, оценок и действий. В ряде случаев, однако, субъект оказывается творцом или участником О., не желая и не осознавая этого. Доказать ненамеренный характер О. часто весьма трудно, хотя это крайне важно в этическом и юридическом отношениях.
