Название «Кармина Бурана» («Carmina Burana») переводится как «Песни Бойерна». Орф использовал для либретто 24 стихотворения из сборника средневековой немецкой поэзии, который был найден в 1803 году в бенедиктинском монастыре Бойерн в предгорьях Баварских Альп. «Фортуна, играючи, подсунула мне в руки каталог Вюрцбургского антиквариата, где я нашел название, которое магической силой приковало мое внимание: «Кармина бурана – немецкие песни и стихи из рукописей XIII века, изданные Иоганном Шмеллером», – рассказывал Орф. Было это в 1934-м.
Камерно-вокальный ансамбль подразумевает равноправие участников единого творческого коллектива, в котором все музыканты играют главные роли. Основной функцией пианиста в ансамбле принято считать сопровождение солиста-инструменталиста или вокалиста, поддержку главного участника ансамбля, следование линии эмоционально-смыслового развития художественного образа вокального произведения. Однако в ряде камерно-вокальных сочинений русских композиторов пианист играет роль не «второго», а «первого плана» и выражает смысл происходящего, описываемого в вокальной партии. На занятиях фортепиано этому должно уделяться внимание как педагога, так и студента. Такие «первые роли» пианиста в сочинениях М.П. Мусоргского, Н.А. Римского-Корсакова, А.П. Бородина и других авторов рассматриваются в данной статье.
В своём письме к братьям, Бетховен писал: "
Обладая от природы пылким и живым темпераментом и даже питая склонность к светским развлечениям, я вынужден был рано уединиться и вести одинокую жизнь. Если же иногда я решался пренебречь всем этим - о, как жестоко загонял меня назад мой ослабевший слух, заставляя скорбеть с удвоенной силой. И я все-таки не мог сказать людям: "говорите громче, кричите, ведь я глух", - ах, разве мыслимо мне было признаться в слабости того чувства, которым я должен был обладать в большем совершенстве, чем кто-либо другой, в чувстве, которым я некогда обладал в наивысшей степени совершенства, такого совершенства, каким, я уверен, наделены или были наделены лишь немногие люди моей профессии.
Мое несчастье причиняет мне двойную боль, поскольку из-за него обо мне судят ложно. Для меня не должно существовать отдохновения в человеческом обществе, умных бесед, взаимных излияний; я обречен почти на полное одиночество, появляясь на людях лишь в случае крайней необходимости; я вынужден жить как изгой. Ведь, стоит мне приблизиться к какому-нибудь обществу, меня охватывает жгучий страх: я ужасно боюсь, что мое состояние будет замечено. Так было и эти полгода, которые я провел в деревне. По требованию моего благоразумного врача я должен был елико возможно щадить мой слух. Это почти совпало с моей теперешней естественной склонностью, хотя иногда, увлекаемый потребностью в обществе, я позволял себе уступить искушению. Но какое же унижение я испытывал, когда кто-нибудь, стоя возле меня, слышал вдалеке звук флейты, а я ничего не слышал, или он слышал пение пастуха, а я опять-таки ничего не слышал.
Объяснение:
Бетховен потерял слух, и от того, что он глухой, он испытывал унижение, для композитора это очень тяжело.