В пьесе М. Мусоргского из фортепианного цикла "Картинки с выставки" старый замок изображен в виде многовекового сооружения, поросшего сорняком, стоящем на одиноком холме вдалеке от людей.
Динамика на протяжении пьесы сильно не меняется: от пианиссимо к пиано и обратно к пианиссимо. И лишь последний аккорд звучит на форте, постепенно затихая.
Лад: минорный (соль-диез минор) рисует перед нами возвышенный, поэтический образ старого замка и лирическую песню, раздающуюся у его стен.
Темп: один на протяжении всей пьесы - андантино мольто кантабиле э кон долоре (подвижно, достаточно певуче, с печалью), изображая многовековое сооружение, которое ничто и никто не тревожит уже много лет.
Ритм: в пьесе с первого до последнего такта перед нами предстает остинатный бас, на фоне которого звучит грустная мелодия, выраженная восьмыми с пунктирным ритмом (в основном)
Штрихи тоже имеют не последнюю роль в создании музыкального образа. Благодаря портато - штриху, среднему между стаккато и легато - мелодия звучит отдельными нотами, но каждая из них пропевается и соединяется со следующей. Форшлаги изображают напевность мелодии, а легато показывает ее тянущуюся лиричность.
Отголосками такого рода разнообразных устремлений композитора, «осколками» его крупных замыслов, а иногда и просто лирическими отступлениями от капитальных работ являются созданные одновременно с ними двадцать фортепианных миниатюр — «Мимолетности», ор. 22 (1915—1917).
«Первой была сочинена № 5, последней — № 19,— рассказывает Прокофьев,— порядок в сборнике был установлен из художественных соображений, а не из хронологических. Название родилось из стихотворения Бальмонта:
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой, радужной игры».
В фортепианном творчестве Прокофьева цикл пьес «Мимолетности» однако занимает отнюдь не преходящее, «мимолетное» положение. Здесь предельно сжато и конденсированно воплотился основной строй музыкальных образов композитора в их специфически прокофьевском пианистическом выражении.
Важное значение этих пьесок сразу ощутил Н. Я. Мясковский, внимательно следящий за творчеством Прокофьева: «Мимолетности» — ряд небольших по размеру, но крупных по внутреннему содержанию пьесок..,— писал он. — Это как бы моментальные записи минутных настроений, капризных вспышек фантазии, моментов внезапного душевного сосредоточения или беспредметного лиризма; то это легкая шутка, как бы луч улыбки, то острый, неожиданно сорвавшийся афоризм, то взволнованно-негодующий порыв, то, наконец, какое-то безвольное погружение в потустороннее. Преобладают настроения мягкие, мечтательные, усмешливые, изысканно-простые, но, благодаря вкрапленным среди них эпизодам сильным и бурным, целое не получает характера однотонности и однообразия. ...В «Мимолетностях» явно чувствуется какое-то органическое углубление, обогащение авторской души; чувствуется, что композитор уже полосу стремительного — сломя голову — бега и начинает приостанавливаться, оглядываться по сторонам, замечать, что вселенная проявляет себя не только в сногсшибательных вихрях, но что ей свойственны, при постоянном движении, и моменты глубокого растворяющего душу покоя и тишины...».