ответ:
«князь игорь» — народно-эпическая опера. сам композитор указывал на ее близость к глинкинскому «руслану». эпический склад «игоря» проявляется в богатырских музыкальных образах, в масштабности форм, в неторопливом, как в былинах, течении действия.
в большой увертюре, основанной на мелодиях оперы, противопоставлены образы и половцев. средний эпизод рисует картину битвы.
могучий хор пролога «солнцу красному слава» (на подлинный текст из «слова») сродни суровым, величественно-строгим напевам древних эпических песен. этим хором обрамлена зловещая оркестровая картина затмения и речитативная сцена, в которой обрисованы испуганные бояре, встревоженная, любящая ярославна, грубоватый галицкий и мужественно-непреклонный игорь.
музыка первой картины (первый акт) своим бесшабашным, разгульным характером резко контрастирует настроениям пролога. песня галицкого «только б мне дождаться чести» напоминает размашистую залихватскую пляску. в хоре девушек «ой, лихонько» тонко воспроизведены особенности жалобных народных причитаний. с напускной важностью звучит грубовато-комическая песня скоморохов «что у князя да володимира».
во второй картине рельефно очерчен образ обаятельно женственной, но волевой ярославны. в ариозо «немало времени прошло с тех пор» выражена ее тоска и тревожные предчувствия; целомудренно-сдержанная, строгая по характеру музыка постепенно приобретает страстно-взволнованный характер. далее действие драматизируется, достигая наибольшей напряженности в сцене ярославны с боярами. хоры бояр «мужайся, княгиня» и «нам, княгиня, не впервой» полны суровой, грозной силы.
второй акт посвящен картинам половецкого стана. в каватине кончаковны «меркнет свет дневной» слышатся любовные призывы, страстное томление, чувственная нега. поэзией юношеской любви, очарованием роскошной южной ночи овеяна каватина владимира «медленно день угасал». ария игоря «ни сна, ни отдыха» — многогранный портрет главного героя; здесь запечатлены и горестные думы о судьбах родины, и страстная жажда свободы, и чувство любви к ярославле. властным, жестоким и великодушным предстает хан кончак в своей арии «здоров ли, князь? » акт завершается ослепительно красочными сценами плясок, сопровождаемых хором. контрастно чередуются плавная женская пляска, необузданная исполненная стихийной силы мужская и стремительная, легкая пляска мальчиков. постепенно все группы вовлекаются в буйно-темпераментный вихревой танец.
в третьем акте (в постановках этот акт обычно выпускается) в изображении половцев на первый план выступают воинственность и жестокость.
в четвертом акте музыка развивается от скорби ко всеобщему ликованию. глубокая, неизбывная печаль слышится в ариозо ярославны «ах, плачу я», близком народным причитаниям. ариозо выливается в народный плач — хор поселян «ох, не буйный ветер завывал», который звучит как подлинная протяжная песня. празднично-торжествен финальный хор «знать, господь мольбы услышал».
объяснение:
Первая часть начинается в ясном светлом до мажоре широкой, распевной мелодией эпического характера, с ярко выраженным русским национальным колоритом. Она развивается, растет, наполняется все большей мощью. Побочная партия также песенна. Она напоминает мягкую спокойную колыбельную. Заключение экспозиции звучит умиротворенно. Все дышит спокойствием мирной жизни. Но вот откуда-то издалека раздается дробь барабана, а потом появляется и мелодия: примитивная, похожая на банальные куплеты шансонетки — олицетворение обыденности и пошлости. Это начинается «эпизод нашествия» (таким образом, форма первой части — сонатная с эпизодом вместо разработки). Поначалу звучание кажется безобидным. Однако тема повторяется одиннадцать раз, все более усиливаясь. Она не изменяется мелодически, только уплотняется фактура, присоединяются все новые инструменты, потом тема излагается не одноголосно, а аккордовыми комплексами. И в результате она вырастает в колоссальное чудовище — скрежещущую машину уничтожения, которая кажется, сотрет все живое. Но начинается противодействие. После мощной кульминации реприза наступает омраченной, в сгущенно минорных красках. Особенно выразительна мелодия побочной партии, сделавшаяся тоскливой, одинокой. Слышно выразительнейшее соло фагота. Это больше не колыбельная, а скорее плач, прерываемый мучительными спазмами. Лишь в коде впервые главная партия звучит в мажоре, утверждая наконец столь трудно доставшееся преодоление сил зла.
Вторая часть — скерцо — выдержано в мягких, камерных тонах. Первая тема, излагаемая струнными, соединяет в себе светлую печаль и улыбку, чуть приметный юмор и самоуглубленность. Гобой выразительно исполняет вторую тему — романсовую, протяженную. Затем вступают другие духовые инструменты. Темы чередуются в сложной трехчастности, создавая образ привлекательный и светлый, в котором многие критики усматривают музыкальную картину Ленинграда прозрачными белыми ночами. Лишь в среднем разделе скерцо появляются иные, жесткие черты, рождается карикатурный, искаженный образ, исполненный лихорадочного возбуждения. Реприза скерцо звучит приглушенно и печально.
Третья часть — величавое и проникновенное адажио. Оно открывается хоральным вступлением, звучащим словно реквием по погибшим. За ним следует патетическое высказывание скрипок. Вторая тема близка скрипичной, но тембр флейты и более песенный характер передают, по словам самого композитора, «упоение жизнью, преклонение перед природой». Средний эпизод части отличается бурным драматизмом, романтической напряженностью. Его можно воспринимать как воспоминание о реакцию на трагические события первой части, обостренные впечатлением непреходящей красоты во второй. Реприза начинается речитативом скрипок, еще раз звучит хорал, и все истаивает в таинственно рокочущих ударах тамтама, шелестящем тремоло литавр. Начинается переход к последней части.
В начале финала — то же еле слышное тремоло литавр, тихое звучание скрипок с сурдинами, приглушенные сигналы. Происходит постепенное, медленное собирание сил. В сумеречной мгле зарождается главная тема, полная неукротимой энергии. Ее развертывание колоссально по масштабам. Это образ борьбы, народного гнева. Его сменяет эпизод в ритме сарабанды — печальный и величественный, как память о павших. А затем начинается неуклонное восхождение к торжеству заключения симфонии, где главная тема первой части, как символ мира и грядущей победы, звучит ослепительно у труб и тромбонов.
