настоящее время заметно снижение уровня нравственной культуры не только в молодежной среде, но и во всем обществе в целом. Происходит медленная деградация людей, у общества постепенно возникает привыкание к негативным безнравственным явлениям, ведущее к духовному оскудению. На волне активного технического, компьютерного, механического развития, «дух культуры» исчезает, теряет свою значимость.
В юношеском возрасте молодой человек наиболее подвержен внешнему влиянию, его привлекает все необычное, резкое, контрастное, непонятное. Необходимо учитывать, что 18-22 года - это возраст наиболее активного развития всей системы нравственных ориентаций и нравственных качеств, преобразование мотивации, становление и стабилизации характера и, что особенно важно овладение полным комплексом социальных ролей взрослого человека: гражданских, профессионально - трудовых и др. Особенно выделяют этот возраст в качестве центрального периода становления личности.
По мнению исследователей возрастной психологии, это один из самых сложных периодов в жизни человека. Человек к чувственному восприятию окружающего мира, то есть, к изменению взглядов на образ жизни, на ценности его окружающие. Такого изменения можно достичь через музыкальную «стихию», например, методом сравнительного анализа между русской духовной музыкой и современной молодежной культурой, современными «нормативами поведения» и традиционными нормами, взглядами, вкусами. Таким образом, можно молодое поколение научить размышлять, анализировать, сравнивать, рассуждать.
источник : http://arbir.ru/miscellany/U18S908E57552-%D0%94%D1%83%D1%85%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0%D1%8F-%D0%BC%D1%...
О важной роли музыки в жизни человека известно с давних пор. Из глубины веков дошли до нас удивительные музыкальные образцы русских народных песен, колыбельных, плачей, доказывающие еще раз тот факт, что издревле музыка сопровождала человека с момента его рождения и до смерти.
Огромный пласт народной музыки, безусловно, является основополагающим в русской музыкальной культуре, первоисточником многих музыкальных жанров, возникших позднее. Однако, наряду с фольклором, начиная с X века, на Руси формируется новый тип культуры – церковная культура, и в ее русле возникает новое музыкальное направление – духовная музыка. Несмотря на привнесенный характер русского церковного пения, его статус значительно повышается по сравнению с народной песней. Известно, что эти виды обозначались различными терминами, так, церковная музыка называлась «пением», а народная – «игранием».
Первая часть открывается суровой архаичной попевкой, основанной всего на трех звуках. Эта сосредоточенная, будто из глубины веков пришедшая мелодия — своего рода эпиграф симфонии. Тихое звучание кларнетов, виолончелей и закрытой валторны прерывается резкими аккордами всего оркестра. За вихревым порывом — задушевная протяжная песня, обволакиваемая множеством подголосков — как будто взлетел занавес, и открылась до боли знакомая и близкая сердцу картина раздольной русской природы. Это главная партия. Связующая стремительна и тревожна. Ускоряется темп, подводя к побочной партии — виолончельной мелодии, широкой и благородной, напоминающей русские свадебные напевы. Начинаясь скромным камерным звучанием, она разрастается и приобретает черты быстрого марша. Резко меняется характер музыки в разработке. Мрачнеет общий колорит, остинатный триольный ритм словно сковывает душу, зловеще звучат деревянные духовые в низком регистре. Динамическое нарастание с прерывистым дыханием оркестра, стонущими интонациями скрипок, приводит к появлению зловещего вступительного мотива, своего рода темы неизбежности, голоса рока, в повелительном звучании тромбонов и тубы. Это трагическая кульминация части. После нее реприза воспринимается по-иному — более грустно, элегично. Но побочная партия своим волевым напором меняет на строение, восстанавливая равновесие. Следует успокоение, плавный, истаивающий поток... однако в самом конце зловещее пиццикато струнных вновь интонирует мотив судьбы.
Вторая часть начинается той же темой вступления — темой судьбы, но теперь у солирующей валторны на фоне красочных аккордов арфы. Затем солирует скрипка, исполняя прекрасную, выразительную мелодию, одну из самых замечательных у Рахманинова. Прихотливая, насыщенная изысканными хроматизмами, она переходит к флейте, бас-кларнету, виолончели, фаготу, английскому рожку и постепенно разрастается в звучании всего оркестра экспрессивной кантиленой. В середине части появляется скерцозный эпизод. Мелькают причудливые, полуреальные, полуфантастические образы, напоминающие симфонические миниатюры Лядова. Острые, колючие интонации, зловещие шорохи сменяются колокольными звучаниями. Постепенно все успокаивается, наступает момент раздумья... и вновь звучит роковой мотив судьбы. Начальный раздел части повторен в сокращении, и заключает адажио все та же тема — судьбы, рока.
Финал весь выдержан в быстром движении, полон энергии. Но и в нем время от времени всплывают интонации вступления, своего рода memento mori (помни о смерти) во время праздничного гулянья во всю широту русской души. Первая тема финала — стремительный танец, вторая — лирична и пленяюща. Далее следует блестящая, мастерски разработанная фуга. В резких очертаниях ее темы — видоизмененной, заостренной темы главной партии — проглядывают и интонации лейтмотива симфонии, темы судьбы. Фуга непосредственно переходит в вальсовый эпизод. После выразительного речитатива солирующего фагота вновь проходит мотив судьбы, заканчивающийся зловещим вскриком tutti оркестра. Появляется жесткая, угловатая мелодия, напоминающая о среднем эпизоде второй части. Исподволь в контрапунктирующих ей голосах появляется грозный Dies irae — средневековый католический заупокойный напев. Постепенно он выступает на первый план. Все яростнее его натиск. Вздымаются и опадают волны музыкального развития, достигая колоссальных кульминаций, отступая и вновь вздымаясь. Реприза наступает в своем стремительном танце, когда, кажется, исчерпаны силы. Но ее облик двойствен. И танцевальный вихрь главной партии, и нежная побочная, и даже блестящая пышная кода не могут заставить забыть о приговоре судьбы. И в ней проглядывает мотив Dies irae, слышится ритм лейтмотива — судьбы.Третья симфония — произведение удивительной силы и глубины, одна из вершин творчества композитора, один из его итогов. Симфония была начата летом 1935 года в Швейцарии, где Рахманинов любил отдыхать после напряженного концертного сезона.
Материалы с сайта belcanto.ru