Simile (сокращенно sim.) - итальянский термин, который переводится как "так же" или "подобно". Используется при индентичном приеме исполнения в последующих тактах. Посмотрим на пример во вложении. Там мы видим следующий прием исполнения: первая четверть находится под акцентом, а следующие три объединены портаменто (связное исполнение аккордов, между легато и стаккато). Под третьим тактом мы видим наше заветное simile, что означает, что с третьего такта (и дальше до тех пор, пока не появятся другие штрихи и другой прием исполнения) мы будем играть точно так же, даже если там не проставлены те же обозначения.
Музыка. чайковский симфония №5 часть 1 описание. вступление симфонии — траурный марш, интонируемый бас-кларнетом в сопровождении низких струнных. «полнейшее преклонение перед перед неисповедимым предначертанием, — пишет об этом музыкальном образе чайковский в своих черновиках. — сомнения, жалобы, » главная партия первой части — снова марш, уже более решительный, но тоже сумрачный и тревожный. движение порывисто, ритмика обострена. постепенно колорит светлеет, набирает силу, становится все более мощным музыкальный поток, скоро достигающий действенной кульминации. вступает побочная партия — распевная, с романтическим порывом. скрипичная мелодия словно выливается из предшествовавшего бурного движения. вальсовый эпизод внутри побочной партии — это полное отстранение от драмы. в нем господствуют нежность и чистота. но резкие аккорды всего оркестра разрушают движение вальса, возвращают к драматической, полной накала борьбе. ею определяется острота столкновений разработки, трагизм музыки всей первой части.
Драматургия оперы в своем воображении и мечтах автор создает то, что называет к. с. станиславский «жизнью человеческого духа». это комплекс и психических особенностей человека, его нравственное кредо[1], его сущность и особенность, индивидуальность. музыкальный драматург создает существование людей, их конкретную жизнь, включая , идейную, моральную, духовную неповторимость. композитор пишет на нотоносце[2] ноты — знаки, обозначающие звуки, которые, будучи исполнены певцами и оркестром, являют собою сочетание слова и музыки, предназначенное для театра. в дальнейшем театр будет искать этому сочетанию слова и звука соотношение с действием. собственно говоря, смыслу последних двух слов и посвящена наша книга, ибо это и есть «зачаток», начало зарождения оперного спектакля; от подхода и принципа сочинения этого сочетании и зависит будущий успех спектакля. но пока мы находимся еще только в области написанной композитором драмы, ее ориентации в , нравственном, идейном смысле. у композитора есть либретто — слова[3]. но как они будут пропеты персонажем? горячо, безразлично, грозно, нежно или вызывающе грубо? в либретто, предположим, указано простое действие: мужчина входит в комнату. а как входит? возбужденно-скандально врывается, широко распахнув дверь? или осторожно, крадучись? нюансов здесь множество, хотя цель прихода персонажа может быть единой — застать кого-то. своим художественным чутьем (театральным, отметим мы! ) композитор не только видит действие, совершающееся на сцепе, но и слышит его[4]. звуками описывает акт, видимое превращает в слышимое. отсюда рождается синтез действия и музыки. видимое и слышимое родились вместе, от одного источника — воображения композитора. видимое автор оперы описывает звуками и, того более, вскрывает его духовную сущность. всему этому в написанном звукоряде[5], которому соответствуют и слово (соответствует, как мы видели, под разным углом зрения) и поведение персонажа ( а также окружающая действительность, атмосфера и обстоятельства, в которых происходит действие, есть свое место. если композитор слышит характер персонажа, его действия. то он и описывает их музыкой. например, в опере н. а. римского-корсакова «царская грамота» есть лекарь- — бомелий. композитор изображает его жалким змеенышем, использующим в своих корыстных целях любую ситуацию, побуждения людей, их чувства, суеверия. изображает семью звуками, расположенными так, что, слушая их, представляешь что-то ползучее, скользкое, на что никак нельзя положиться, чему никак нельзя довериться. горем девушки, которая мучается от ревности, этот человек пользуется для своих мерзких помыслов: он обещает ей дать порошок, который погубит «разлучницу» но за это требует ее любви к себе. так вот, если проследить по всей опере эту «тему бомелия», эти семь нот, то мы услышим их в разном музыкальном обрамлении (ритм, темп, оркестровка, сила звука). мы слышим, как, с каким достоинством входит он в терем важного боярина, как потом прислушивается, соображает, хитрит, обманывает, торжествует. проклятый его порошок всыпают в кубок, который до дна должна выпить ничего не , невинная девушка. мы слышим страшные семь нот, когда всыпается порошок, когда подносится жертве, когда выпивается зелье и когда действует оно на человека. и каждый раз эти семь нот звучат по-разному. мы слышим их, они действуют на наши чувства и разум, мы следим за ними. это один из многочисленных примеров музыкальной драматургии. у композитора — музыкального драматурга есть множество способов влиять на воображение слушающего зрителя. то повтором музыкальных тем, то их столкновением, сопровождением или развитием, видоизменением. в опере р. вагнера «лоэнгрин» герой спектакля прибывает на землю, где царит несправедливость. он владеет чудесной непобедимой силой и может утверждать добро, пока не будет вынужден назвать свое имя. эта тайна у вагнера имеет свою музыку. но она звучит то грозно, , то жалобно, умоляюще, то горько, то возвышенно. это называется лейтмотив. он может характеризовать персонаж или явление, чувство или даже авторский взгляд на развитие событий. в «кармен» бизе есть «роковая» музыкальная тема. она неотступно сопровождает взаимоотношения двух главных действующих лиц — кармен хозе. и все время изменяется. не музыка, а характер ее звучания. то роковое предчувствие, то игривая шаловливость, то отчаяние, то нежная эта музыка не относится к кармен или хозе, это драматургическое проявление автора, его взгляд на отношения этих двух людей — направление наших эмоций на развитие трагедии. , разъяснение, заострение внимания, адресованное автором непосредственно тем, кто сидит в зрительном зале.
Посмотрим на пример во вложении. Там мы видим следующий прием исполнения: первая четверть находится под акцентом, а следующие три объединены портаменто (связное исполнение аккордов, между легато и стаккато). Под третьим тактом мы видим наше заветное simile, что означает, что с третьего такта (и дальше до тех пор, пока не появятся другие штрихи и другой прием исполнения) мы будем играть точно так же, даже если там не проставлены те же обозначения.