Главные изменения российской политической системы в 90е годы 20 века были демократическими, так как изменилась политическая система.
Во-первых, Советский союз распался на несколько независимых государств, а в России была принята демократическая Конституция в 1993 году. Во-вторых, в России поменялись институты – появился парламент, появился президент, появились какие-никакие выборы и референдумы.
Де-юре однопартийная система сменилась многопартийностью, плюрализмом, выборами и прочими демократическими институтами. В России появились легальные общественно-политические движения, а выборы.
И что логично, правовые нормы также обновляются, принимаются новые нормативно-правовые акты на фоне принятия новой Конституции. Россия стала федерацией, и поэтому между субъектами и между центром и субъектами были созданы связи и контакты.
Политическая культура стала нацеливаться на отсутствие идеологии, на развитие плюрализма и индивидуализма.
Развитию демократии в России мешает неисполнение, несоблюдение этой отличной Конституции, демократического сознания до сих пор нет, население не имеет политической и правовой грамотности. Права человека и гражданина не соблюдается, а население не доверяет власти. Плюрализма нет, а любая критика власти порицается.
"Эвтаназией называется всякое действие, направленное на то, чтобы положить конец жизни той или иной личности, идя навстречу ее собственному желанию, и выполненное незаинтересованным лицом" (определение голландского законодательства).
Термин "эвтаназия" впервые употреблен Ф. Бейконом в XVII столетии для определения "легкой смерти", и с XIX века стал означать "умертвить кого-либо из жалости". Здесь идет речь о преднамеренном убийстве с целью облегчить ненужные страдания. В таком случае, не существует более двусмысленного слова, чем "эвтаназия".
Сама идея эвтаназии зародилась давно. Но со времен Гиппократа и до наших дней традиционная врачебная этика включает в себя запрет: “я никому, даже просящему об этом, не дам вызывающее смерть лекарство, и также не посоветую это”. С недавнего времени, однако, у врачей все чаще и чаще появляется готовность прибегнуть к этой практике, по крайней мере, тогда, когда пациент сам просит о смерти. Как нам следует относиться к этой тенденции? Как к освобождению от устаревших запретов—или как к некой вседозволенности, которая одновременно неверна с моральной точки зрения и опасна на практике?
1-4
2-1
3-1
удачи,ребята)