Словесным портретом в криминалистике называют описание внешности человека, составленное по определенным правилам и предназначенное для его розыска и опознания. Вместе с тем наименование «Словесный портрет» получила и отрасль криминалистической техники, разрабатывающая классификацию, правила описания, методику сравнения внешних признаков человека и тактику их использования в судебно-следственной практике.
Правила описания внешности человека предусматривают, что словесный портрет его должен быть кратким и в то же время полным, составленным по единой системе, в определенной последовательности, с использованием простых и четких терминов, исключающих разное понимание описываемых примет внешности, и возможно более объективным. При соблюдении установленных требований описание внешности какого-либо человека, составленное разными людьми, окажется единообразным (одинаковым). В этом его существенное отличие от обычного бытового или литературно-художественного описания наружности человека, составленного в произвольных выражениях (каждый по-своему) и ведущего к двойственному толкованию субъективных характеристик примет человека. Розыск и опознание людей по описаниям их внешности и привычек (особенностей поведения), по приметам одежды и других вещей широко применяются судебными и следственными органами. Однако для отождествления пригодно только такое описание наружности, в котором достоверно зафиксирована совокупность наиболее характерных и существенных признаков внешнего облика, т. е. то, что индивидуализирует каждого человека и позволяет отличить его от других, хотя бы и похожих на него или одинаково одетых людей. Чтобы правильно отображать в словесном описании внешность человека, наружный вид одежды и других его вещей, успешно пользоваться этим описанием для розыска и установления личности, необходимо изучить систему словесного портрета. Вряд ли возможно представить себе в деталях внешность определенного человека, а тем более подробно описать ее, не зная наименований отдельных частей лица, примет и особенностей, характеризующих его облик. Любая черта лица или отличительная особенность наружности человека, так же как и любая деталь внешнего строения какой-либо вещи, часто остается незамеченной и даже как бы несуществующей, если она не имеет своего определенного названия или если это название неизвестно тому, кто описывает, или тому, кто опознает по такому описанию. И наоборот, зная и правильно называя каждую деталь лица и тела, подробно характеризуя их внешние признаки, можно наглядно обрисовать словами облик любого человека. Однако объективность, полнота и достоверность описания совокупности внешних признаков человека, иначе говоря его словесного портрета, зависят не только от этого. Важнейшими условиями являются также: знание степени устойчивости и индивидуальности внешних признаков человека, применение правильной их классификации, соблюдение единых правил и использование единой терминологии при описании признаков.
Понятие свобода в истории претерпело длительную эволюцию – от «отрицательной» (свобода «от») до «положительной» (свобода «для») трактовки. Философия свободы человека была предметом размышлений Канта и Гегеля, Шопенгауэра и Ницше, Сартра и Ясперса, Бердяева и Соловьева. Свобода рассматривалась в соотношении с необходимостью («познанная необходимость»), с произволом и анархией, с равенством и справедливостью. Диапазон понимания этого понятия чрезвычайно широк – от полного отрицания самой возможности свободного выбора (в концепциях бихевиоризма) до обоснования «бегства от свободы» (Э. Фромм), в условиях современного цивилизованного общества. Философы давно поняли, что в природе личности заключена некая тайна – тайна, связанная с сознанием, памятью и жизнью психики. Проблема свободы воли связана с проблемой причины и действия, а также с проблемами философии религии и моральной философии. Свобода действительно «сладкое» слово, не зря филологи полагают, что этот термин восходит к санскритскому корню, означающему «любимый». Некоторые философы пытались провести различение между позитивной свободой, или свободой делать (поступать), и негативной свободой, свободой «от». В послании Рузвельта упоминаются две позитивных свободы (свобода говорить и поклоняться) и две негативных свободы (свобода от страха и нужды). Однако различие между свободой делать и свободой «от» не имеет большого философского значения. Ведь свобода делать и свобода «от» зачастую лишь две стороны одной медали. Так, в социальном или политическом контексте свобода от цензуры означает то же, что свобода говорить и писать то, что считаешь нужным, свобода от преследования за вероисповедание означает то же, что свобода поклоняться, кому считаешь нужным, или не поклоняться вовсе. Индивид и общество находятся в диалектических взаимоотношениях, их нельзя противопоставлять, ибо индивид есть общественное существо и всякое проявление его жизни, даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного ее проявления, обладая общеродовыми признаками, может выступать и как самобытная индивидуальность. В современных условиях ускоренного развития цивилизации роль личности в обществе становится все значительнее, в связи с этим все чаще возникает проблема свободы и ответственности личности перед обществом. Первая попытка обоснования взаимосвязи свободы и необходимости ее признания, их органической взаимосвязи принадлежит Спинозе, который определил свободу как познанную необходимость. Спиноза отрицает «свободу воли». Весь конечный порядок причинно обусловлен и предрасположен быть таким, каков он есть. Тем не менее, Спиноза признает, что мы обладаем опытом свободы, особенно в виде свободы от внешнего принуждения. Он говорит также о свободе духа и о подчинении эмоций разуму – о свободе, отвечающей различению между рациональным познанием мирового порядка и «воображением», непосредственно возникающим из ощущений. Понимание и разум выступают в роли естественного средства раскрыть перед личностью более высокие возможности, имманентные природе как целому и – в некотором смысле – ею обусловленные. Жизнь в «повиновении разуму» приводит к согласию между всеми человеческими индивидуумами. Свобода принадлежит не к области волевого или нравственного индетерминизма, но к интеллектуальному постижению присущих мировому порядку возможностей. Вопрос, оставленный Спинозой без ответа: возможны ли такое совершенствование и приносимая им свобода для всех человеческих существ? Развернутая концепция диалектического единства свободы и необходимости с идеалистических позиций была дана Гегелем. Научное, диалектико-материалистическое решение проблемы свободы и необходимости исходит из признания объективной необходимости как первичного, а воли и сознания человека – как вторичного производного.
1. Приобретается на чрезвычайно низком уровне бодрствования, имея свои источником культурный архив человечества, который, в свою очередь, сформирован на основе онейрического обучения.
2. Внедряется в виде своего рода программы, воздействия которой невозможно избежать.
3. Локализуется только в мозгу.
4. Речь идёт о знании, ограниченном лишь фрагментом истины, которая рассматривается с позиции заинтересованного наблюдателя.
5. Это знание ограничено во времени и пространстве. (Добавление) 6. Носит информативный, а не познавательный характер.
7. Неизменно присутствует в виде силы, «чуждой» человеку, который выступает в качестве её хранителя.
8. Носит «манипулятивный» характер, то есть стремится указать, «как сделать то или иное», что, как правило, позволяет манипулировать предметом или людьми. Его цель – власть, а не мудрость.
9. Это знание изучается, а не «постигается».
10. Служит источником программирования, поскольку чем больший объём знаний усваивает человек, тем более запрограммированным – а следовательно, менее свободным - он становится.
11. Является материалистическим, то есть интерпретирует действительность исходя из самых низких степеней значимости.
12. Является в значительной степени продуктом имитации и внушения.
13. Это «мёртвое знание» в том смысле, что оно лишено подлинного значения, а потому не видоизменяться. Это окаменевшее, застывшее знание, которое можно взрастать лишь количественно, не меняясь по сути. (Добавление) 14. Бесполезно применять его в качестве инструмента самопознания.
15. Не может быть использовано в целях индивидуальной эволюции.
Словесным портретом в криминалистике называют описание внешности человека, составленное по определенным правилам и предназначенное для его розыска и опознания.
Вместе с тем наименование «Словесный портрет» получила и отрасль криминалистической техники, разрабатывающая классификацию, правила описания, методику сравнения внешних признаков человека и тактику их использования в судебно-следственной практике.
Правила описания внешности человека предусматривают, что словесный портрет его должен быть кратким и в то же время полным, составленным по единой системе, в определенной последовательности, с использованием простых и четких терминов, исключающих разное понимание описываемых примет внешности, и возможно более объективным. При соблюдении установленных требований описание внешности какого-либо человека, составленное разными людьми, окажется единообразным (одинаковым).
В этом его существенное отличие от обычного бытового или литературно-художественного описания наружности человека, составленного в произвольных выражениях (каждый по-своему) и ведущего к двойственному толкованию субъективных характеристик примет человека.
Розыск и опознание людей по описаниям их внешности и привычек (особенностей поведения), по приметам одежды и других вещей широко применяются судебными и следственными органами. Однако для отождествления пригодно только такое описание наружности, в котором достоверно зафиксирована совокупность наиболее характерных и существенных признаков внешнего облика, т. е. то, что индивидуализирует каждого человека и позволяет отличить его от других, хотя бы и похожих на него или одинаково одетых людей.
Чтобы правильно отображать в словесном описании внешность человека, наружный вид одежды и других его вещей, успешно пользоваться этим описанием для розыска и установления личности, необходимо изучить систему словесного портрета.
Вряд ли возможно представить себе в деталях внешность определенного человека, а тем более подробно описать ее, не зная наименований отдельных частей лица, примет и особенностей, характеризующих его облик. Любая черта лица или отличительная особенность наружности человека, так же как и любая деталь внешнего строения какой-либо вещи, часто остается незамеченной и даже как бы несуществующей, если она не имеет своего определенного названия или если это название неизвестно тому, кто описывает, или тому, кто опознает по такому описанию. И наоборот, зная и правильно называя каждую деталь лица и тела, подробно характеризуя их внешние признаки, можно наглядно обрисовать словами облик любого человека.
Однако объективность, полнота и достоверность описания совокупности внешних признаков человека, иначе говоря его словесного портрета, зависят не только от этого. Важнейшими условиями являются также: знание степени устойчивости и индивидуальности внешних признаков человека, применение правильной их классификации, соблюдение единых правил и использование единой терминологии при описании признаков.