Ехал как -то раз Петя на велосипеде и увидел знак где перечёркнут велосипедист . Подумал он: "Ну и ладно знак , как знак ." И тут его останавливает сотрудник ГИБДД . - Мальчик почему ты едешь на велосипеде по дорожной трассе? - А что не разрешено? - Удивился Петя - Нет -строго ответил сотрудник дорожной инспекции. -А почему? - Разве ты не видел знак " Велосипедистам здесь ездить запрещено"? Могут ведь и сбить! - пояснил патрульный - Теперь я всё понял ! -воскликнул Петя .И теперь он ездит только там где разрешено . Надеюсь хоть чем-то
Философия ХХ столетия показала, что свобода может стать бременем, непосильным для человека, чем-то таким, от чего он старается избавиться. Можно без преувеличения сказать, что концепция Шопенгауэра во многом носила прогностический, опережающий характер. «Последняя четверть ХХ века в русской литературе определилась властью зла» – утверждает знаменитый русский писатель Виктор Ерофеев. Он припоминает тургеневского Базарова, который сказал невыразимо милосердную и подающую великие надежды человечеству фразу: «Человек хорош, обстоятельства плохи» . Эту фразу можно поставить эпиграфом ко всей русской литературе. Основной пафос ее значительной части – это человека и человечества. Это неподъемная задача, и русская литература настолько БЛЕСТЯЩЕ не справилась с ней, что обеспечила себе великий успех. Если индивид достиг максимальной или абсолютной свободы в мире, он начинает понимать, что свобода обернулась беспредельным одиночеством. Устранив все формы зависимости, индивид в конце концов остается со своей индивидуальной самостью» . Исчезают многочисленные запреты, которые, хотя и ограничивали свободу человека, но делали его близким определенному кругу людей. В «Братьях Карамазовых» Достоевского звучит идеальная для описания этого состояния фраза – «Человек свободен – это значит он одинок» .
Русская классическая литература учила, как оставаться свободным человеком в невыносимых, экстремальных положениях. Вообще, свобода и гуманизм беспредельно связаны характером русского человека. В чем же проявляется для русского человека стремление к свободе? Философы наметили два типа русского человека: порождение великой петербургской культуры – «вечный искатель» и «московский домосед» . Странствователи выглядели довольно опасными: живут в большом пространстве и историческом времени, входят в нестабильные социальные общности, такие как орда, толпа, масса. Домоседы же доверчивые «маниловы» . Хороши и милы из-за защищенности от внешней агрессии мира не панцирем собственного характера, а созданной ими оболочкой предметного мира. Маленького человека» мог породить только Петербург. Пушкин, Гоголь, Достоевский, А. Белый, Блок, Мандельштам, до и после них, осознавали этот «петербургский миф» , а, вернее сказать, рисовали героя, которого могла породить только Северная Венеция,
Отсюда пошли два типа героев: герои, вольные распоряжаться жизнью и желаниями других людей /Германн, Раскольников/ и герои, которые лишаются воли и свободы и вовлекаются в круговорот событий таинственной «стихией Петербурга» .
