Тому, кто решит побывать в джунглях, нет нужды отправляться в Африку по следам Ливингстона и Стэнли. Настоящее буйство растительности, весьма напоминающее многоярусный тропический лес, ожидает его не в далеких заморских странах на берегах Конго или Замбези, а на нашей российской земле, в Уссурийском крае. На самом юге Дальнего Востока России раскинулся этот удивительный мир. Его рубежами на севере и западе служат Амур со своим притоком Уссури, а на юге и востоке — теплое Японское море. Огромная территория Уссурийского края (по площади он равен Великобритании) вместила в себя и вздымающиеся на два километра лесистые горы хребта Сихотэ-Алинь, и широкие болотистые равнины вдоль Амура и Уссури, и второе после Байкала крупное озеро Сибири — Ханка, и красивейшее морское побережье, скалистые мысы и острова которого напоминают не то Корею, не то Новую Зеландию. В сравнении с другими живописными и малоизученными окраинными районами России: Алтаем, Таймыром, Чукоткой или Сахалином — Уссурийскому краю явно везло на исследователей. Здесь их побывало, наверное, больше, чем во всех остальных вышеназванных краях, вместе взятых. И притом, каких исследователей! Поярков и Хабаров, Пржевальский и Арсеньев, Венюков и Кропоткин, ботаник Комаров и зоолог Шренк, мореплаватели Лаперуз и Невельской и много, много других. Что же так влекло сюда путешественников? Почему и в наши дни побывав, например, в заповеднике Кедровая Падь или на озере Ханка, не можешь отделаться от мысли, что увидел нечто уникальное, что такого вообще-то не может быть в природе, и только рука волшебника могла сотворить подобное чудо. Причина в том, что редкое сочетание ветров, течений, рельефа и водных масс создало здесь своего рода климатическую аномалию, позволившую встретиться и прижиться на одной территории растениям и животным двух разных миров: северного и южного. И в результате сложился мир, подобного которому не сыскать больше ни в одном краю нашей планеты. Здесь таежные ели и пихты обвивают лианы, в том числе дикий виноград и целебный лимонник. Причем один из видов лиан, актинидия, достигает в толщину двадцати сантиметров! Здесь сибирская лиственница растет рядом с могучим корейским кедром, дубы и клены соседствуют с манчжурским орехом и пробковым деревом (амурским бархатом), а под пологом леса можно встретить невзрачные растеньица «корня жизни» — женьшеня. На озере же Ханка священный лотос растет рядом с привычными нам осокой и рогозом. И уж совсем необычны для нашего глаза пальмовидные тропические кусты колючей аралии. Не менее причудлив и животный мир этого необыкновенного уголка Земли. Тут встречаются жители сибирской тайги — бурый медведь, росомаха, волк, лось, кабан и косуля, белка, соболь и бурундук, но одновременно живут и обитатели юга — тигр и леопард, гималайский черный медведь и енотовидная собака, пятнистый олень и манчжурский дикий кот, и даже уроженка Индии — антилопа-горал.
Передовые взгляды М. В. Ломоносова были направлены на сочетание теории с практикой, с жизнью. Деятельность М. В. Ломоносова сыграла огромную роль в развитии зоогеографических и фаунистических исследований в России.
10 июня 1741 года Ломоносов был направлен к профессору ботаники и естественной истории И. Амману для изучения естествознания. Ломоносов под руководством Аммана приступил к составлению Каталога собраний минералов и окаменелостей Минерального кабинета Кунсткамеры. Он быстро справился с этой задачей, это был одни из первых его научных трудов.
ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ ГЁТЕ ИЗБРАННЫЕ СОЧИНЕНИЯ ПО ЕСТЕСТВОЗНАНИЮ 7 Поскольку лист не может мыслиться без узла, а узел без почки, то мы вправе считать ту точку, где прикреплены семядоли, подлинным первым узловым пунктом растения. Это подтверждается теми растениями, которые непосредственно под крыльями семядолей выгоняют юные глазки и из этих первых узлов развивают полноценные ветви, как это, например, обычно делает Vicia faba.8 16 Семядоли обычно встречаются попарно, и здесь мы должны сделать замечание, которое впоследствии покажется нам еще более важным. Дело в том, что листья этого первого узла оказываются и тогда парными, когда последующие листья стебля сидят попеременно; здесь обнаруживается, следовательно, такое сближение и соединение частей, которое природа в дальнейшем нарушает, удаляя эти части друг от друга. Еще более удивительно, когда семядоли появляются в виде множества листочков, собранных вокруг одной оси, и постепенно развивающийся из их середины стебель образует последующие листья вокруг себя поодиночке; такой случай очень ясно наблюдается при прорастании разных видов сосны. Здесь венок из игол образует как бы чашечку; впоследствии, рассматривая подобные явления, нам придется вспомнить настоящий случай. 17 Мы не будем в настоящее время останавливаться на рассмотрении совсем бесформенных семядолей тех растений, которые первоначально образуют лишь один лист. 18 Но мы должны обратить внимание на то, что даже самые листоподобные семядоли при сравнении со следующими листьями стебля оказываются всегда менее развитыми. Их край обычно очень просто устроен, и на нем столь же мало заметны зубцы, как на их поверхности — волоски или другие сосуды9 более развитых листьев. II. РАЗВИТИЕ СТЕБЛЕВЫХ ЛИСТЬЕВ ОТ УЗЛА К УЗЛУ 19 Мы можем теперь точно рассмотреть последовательное развитие листьев, так как все поступательные действия природы происходят перед нашими глазами. Некоторые или даже многие из теперь возникающих листьев уже имеются в семени и лежат заключенными между семядолями; в своем сложенном состоянии они известны под названием перышка 10. Их форма по отношению к форме семядолей и последующих листьев у разных растений бывает различна; однако от семядолей они часто отличаются уже тем, что имеют плоскую форму, нежное строение и вообще выглядят, как настоящие листья; они становятся вполне зелеными, прикреплены к видимому узлу, и родство их с последующими листьями стебля не подлежит сомнению; от последних они обычно лишь отстают в том, что их периферия, их край не вполне развит. 20 Дальнейшее развитие неудержимо распространяется от узла к узлу через весь лист, причем срединная жилка последнего удлиняется и возникающие от нее боковые жилки в той или иной мере вытягиваются в обе стороны. Различные отношения жилок друг к другу являются важнейшей причиной разнообразия формы листьев. Теперь листья имеют уже зубцы, глубокие вырезы, слагаются из нескольких листочков, причем в последнем случае они как бы уже образуют целые маленькие ветви. Замечательным примером такого последовательного величайшего усложнения простейшей формы листа является финиковая пальма. В последовательном ряду нескольких листьев все больше выделяется срединная жилка, веерообразный простой лист разрывается, разделяется, и развивается весьма сложный, конкурирующий с веткой лист. 21 В той же мере, в какой усложняется развитие самого листа, усложняется и развитие черешка, независимо от того, связан ли он непосредственно со своим листом или образует особый, впоследствии легко отделимый стебелек. 22 Что этот обособившийся стебелек листа имеет также склонность приобретать форму листа, мы видим у различных растений, например у цитрусовых; в дальнейшем его организация побудит нас еще к некоторым наблюдениям, на которых мы пока не останавливаемся. 23 Мы также не можем пока остановиться на более подробном рассмотрении прилистников; отметим лишь мимоходом, что они при будущем преобразовании черешка также свободно изменяются, особенно если составляют часть его. 24 Хотя листья вначале питаются преимущественно более или менее видоизмененными водянистыми частями, которые они извлекают из стебля, их дальнейшее развитие и усложнение зависит от света и воздуха. Подобно тому как возникшие в замкнутой семенной оболочке семядоли, как будто только набитые сырым веществом, лишь грубо или почти вовсе не организованы и не развиты, так и листья растений, выросших под водой, имеют более грубую организацию, чем подвергнутые действию открытого воздуха; даже тот же вид растений образует более гладкие и менее утонченные листья, если они растут в
На самом юге Дальнего Востока России раскинулся этот удивительный мир. Его рубежами на севере и западе служат Амур со своим притоком Уссури, а на юге и востоке — теплое Японское море. Огромная территория Уссурийского края (по площади он равен Великобритании) вместила в себя и вздымающиеся на два километра лесистые горы хребта Сихотэ-Алинь, и широкие болотистые равнины вдоль Амура и Уссури, и второе после Байкала крупное озеро Сибири — Ханка, и красивейшее морское побережье, скалистые мысы и острова которого напоминают не то Корею, не то Новую Зеландию.
В сравнении с другими живописными и малоизученными окраинными районами России: Алтаем, Таймыром, Чукоткой или Сахалином — Уссурийскому краю явно везло на исследователей. Здесь их побывало, наверное, больше, чем во всех остальных вышеназванных краях, вместе взятых. И притом, каких исследователей! Поярков и Хабаров, Пржевальский и Арсеньев, Венюков и Кропоткин, ботаник Комаров и зоолог Шренк, мореплаватели Лаперуз и Невельской и много, много других.
Что же так влекло сюда путешественников? Почему и в наши дни побывав, например, в заповеднике Кедровая Падь или на озере Ханка, не можешь отделаться от мысли, что увидел нечто уникальное, что такого вообще-то не может быть в природе, и только рука волшебника могла сотворить подобное чудо.
Причина в том, что редкое сочетание ветров, течений, рельефа и водных масс создало здесь своего рода климатическую аномалию, позволившую встретиться и прижиться на одной территории растениям и животным двух разных миров: северного и южного. И в результате сложился мир, подобного которому не сыскать больше ни в одном краю нашей планеты. Здесь таежные ели и пихты обвивают лианы, в том числе дикий виноград и целебный лимонник. Причем один из видов лиан, актинидия, достигает в толщину двадцати сантиметров! Здесь сибирская лиственница растет рядом с могучим корейским кедром, дубы и клены соседствуют с манчжурским орехом и пробковым деревом (амурским бархатом), а под пологом леса можно встретить невзрачные растеньица «корня жизни» — женьшеня. На озере же Ханка священный лотос растет рядом с привычными нам осокой и рогозом. И уж совсем необычны для нашего глаза пальмовидные тропические кусты колючей аралии.
Не менее причудлив и животный мир этого необыкновенного уголка Земли. Тут встречаются жители сибирской тайги — бурый медведь, росомаха, волк, лось, кабан и косуля, белка, соболь и бурундук, но одновременно живут и обитатели юга — тигр и леопард, гималайский черный медведь и енотовидная собака, пятнистый олень и манчжурский дикий кот, и даже уроженка Индии — антилопа-горал.