Question

Сочинение ЕГЭ
В чем проявлялось мужество солдат во время Великой Отечественной войны ?
По тексту

(1)Стрельба утихла. (2)Присыпанный землёй, чумазый, измученный, Глечик оторвался от своей винтовки.

(3)Он весь дрожал от пережитого и сдерживал себя, чтобы не расплакаться, не потерять самообладания. (4)Чувства и разум его не могли примириться с мыслью, что нет в живых Свиста, что он никогда больше не поднимется, не заговорит, не шевельнётся. (5)Но самое страшное для Глечика было в смерти всегда властного, строгого старшины, без которого боец чувствовал себя маленьким, слабым, растерянным.

(6)Старшина, видно, очень страдал. (7)Он лежал на боку, откинув голову, в набрякшей кровью повязке и, вздрагивая, судорожно шевелил губами. (8)Глечик, упав на колени, склонился к нему, его измученное сердце разрывалось от нестерпимого горя утраты.

(9)– Свист!.. (10)Свист!.. (11)Бей! — не узнавая бойца, тихо шептал старшина. (12)Его пересохшие губы едва шевелились, паузы между словами всё увеличивались.

(13)Глечик понял, что командир бредит, и у бойца задрожали губы от жалости к старшине, к себе, к мёртвому Свисту, от страха и одинокой своей бес Что вам, товарищ старшина? (15)Может, воды? (16)Может, шинель подстелить? (17)Но Карпенко снова сомкнул веки и сжал зубы — сказать он уже, кажется, не мог ничего.

(18)И тогда в траншее появился Овсеев. (19)Пригнувшись, он торопливо перепрыгнул через Карпенко, обсыпав его землёй, и неожиданно и загадочно бросил Глечику:

– Тикай к чёртовой матери!

(20)Всё ещё придерживая голову старшины, Глечик вздрогнул и, не поняв ничего, огромными глазами смотрел вслед товарищу, который тут же исчез за поворотом траншеи. (21)Через какой-то миг для Глечика всё стало предельно ясно. (22)Он почти физически ощутил, как болезненно столкнулись в его душе два властных противоречивых чувства — жажда пока была к этому возможность, и свежая, ещё только что осознанная и гордая решимость выстоять.

(23)Вокруг было тихо. (24)Ветер настойчиво гнал низкие лохмотья туч. (25)Во многих местах небо прояснилось, окаймлённое белизной облаков.

(26)Это затишье стало постепенно возвращать к жизни измученного Глечика. (27)Как ни тоскливо и безнадёжно было ему оставаться одному, но он почувствовал, что придётся стоять до конца. (28)Безразличный к самому себе, не спеша, пренебрегая опасностью, боец ходил по траншее и готовил оружие.

(29)В сознании необычайно отчётливо предстала ничтожность всех его прежних, казалось, таких жгучих обид. (30)Как он был глуп, обижаясь когда-то на мать, отчима, болезненно переживая пустячные невзгоды военной службы, строгость старшины, нечуткость товарищей, стужу и голод, страх смерти. (31)Теперь всё это казалось ему каким-то очень далёким и удивительно никчёмным, ничтожно мелким в сравнении с гибелью тех, кому больше, чем себе, поверил он и с кем сжился.

(32)Подсознательно он чувствовал, что, пережив это, стал иным, уже не прежним робким и тихим. (33)Что-то новое, мужественное и твёрдое, властно входило в его душу…

(34)Между тем из деревни в поле выехала вереница немецких машин. (35)Они подались в объезд, в сторону лощины — враги определённо готовились к штурму переезда. (36)А Глечику так хотелось жить! (37)Пусть в стуже, голоде, страхе, хоть в таком кошмарном аду, как война, — только бы жить.

(38)В тот же миг до слуха его донеслись удивительно тоскливые звуки, отчего он запрокинул голову, всматриваясь в поднебесье. (39)Потом улыбнулся и с непонятной, неожиданно сладкой болью в душе долго смотрел в небо. (40)Там, медленно продвигаясь под облаками и надрывно курлыкая, летела в неведомую даль коротенькая цепочка журавлей.

(41)В измученной, истерзанной душе бойца ожили полузабытые ощущения далёкого детства. (42)Глечик сдерживался, чтобы не расплакаться, — спазмы непонятной обиды то и дело сжимали его горло. (43)Охваченный властной силой воспоминаний, он не сразу заметил, как откуда-то возник тяжёлый танковый гул. (44)Боец очнулся, когда на пригорок, зажав в клещи дорогу, выползло стадо чудовищ с крестами на лбу. (45)Вокруг загрохотала, задрожала земля. (46)Соскочив с бруствера, Глечик схватил единственную гранату, прижался спиной к дрожащей стенке траншеи и стал ждать. (47)Он понимал, что это конец, и изо всех сил сдерживал в себе готовое прорваться наружу отчаяние, в котором необоримой жаждой к жизни бился далёкий призывный журавлиный крик…