Определи основной тип речи.
1. Это был один из бесчисленных эпизодов Гражданской войны. Я ехал по пустынной извивающейся дороге; изредка попадались небольшие рощицы, скрывающие от меня некоторые её изгибы. Солнце было высоко, воздух почти звенел от жары. Боя больше не было, было тихо; ни позади, ни впереди меня я не видел никого. И вот на одном из поворотов дороги, загибавшейся в этом месте почти под прямым углом, моя лошадь тяжело и мгновенно упала на всем скаку. Я упал вместе с ней в мягкое и тёмное потому что мои глаза были закрыты, — но успел высвободить ногу из стремени и почти не пострадал при падении. Поднявшись на ноги, я обернулся и увидел, что очень далеко за мной тяжёлым и медленным карьером ехал всадник на огромном белом коне. Я помню, что у меня давно не было винтовки, я, наверное, забыл её в роще, когда спал.
Но у меня остался револьвер, который я с трудом вытащил из новой и тугой кобуры. Я несколько секунд, держа его в руке; было так тихо, что я совершенно отчётливо слышал сухие всхлипывания копыт по растрескавшейся от жары земле. Потом я увидел, как всадник бросил поводья и вскинул к плечу винтовку, которую до тех пор держал наперевес. В эту секунду я выстрелил. Он дёрнулся в седле, сполз с него и медленно упал на землю. Я оставался неподвижно там, где стоял, две или три минуты. Мне всё так же хотелось спать, и я продолжал ощущать всё ту же томительную усталость (Г. Газданов).
.
2. Любить свою семью, свои впечатления детства, свой дом, свою школу, своё село, свой город, свою страну, свою культуру и язык, весь земной шар необходимо, совершенно необходимо для нравственности человека. Человек — это степное растение перекати-поле, которое осенний ветер гонит по степи.
Давайте будем людьми счастливыми, то есть имеющими привязанности, любящими глубоко и серьёзно что-то значительное, умеющими чем-то поступиться ради любимого дела и любимых людей. (Д. Лихачев).
.
Служила мне удача, как рабыня, И случай я за чуб с собой волок, По тропам и путям судьбы плутая; Но хоть меня возносит слава ныне Намного выше, чем луна свой рог, Я зависть, Дон Кихот, к тебе питаю. Если б только мог В Тобосо Мирафлорес очутиться И Лондон мой в твой хутор превратиться, Я день и ночь благословляла б рок! О, как хотела б я, чтоб дал мне бог В твой дивный облик перевоплотиться И в честь мою на бой быстрее птицы Летел твой рыцарь, обнажив клинок! О, если бы невинность соблюла я И, как тебе стыдливый Дон Кихот, Мой Амадис остался мне лишь другом, На зависть всем, но зависти не зная, Вкушала бы я счастье без забот И после не страдала б по заслугам! Был люб тебе нехитрый заступ твой, Но странствованьям ратным предпочтенье Ты отдал и затмил в своем смиренье Немало тех, кто слишком горд собой. Упитан твой осел, полны котомки, И, видя, как ты жизнью умудрен, Тебе, собрат, завидую я пылко.