я пошёл в пятый класс в 1948 году. год был голодный. учился я вдали от дома, в райцентре. успевал я по всем предметам, кроме французского языка. моя учительница лидия михайловна, когда слушала меня, то морщилась и закрывала глаза. с произношением по французскому у меня была просто проблема. учительница стала на дому со мной заниматься. на тот момент я был худой и бледный, и лидия михайловна во время занятий со мной пыталась подкормить меня. она была доброй и жалела меня. я тосковал по дому. продуктов, которые передавала мне моя мама, мне не хватало. а бывали случаи, когда мои скромные запасы продуктов просто кто-то воровал. и я стал играть на деньги в "чику" с мальчишками. мне всегда везло, и я уходил с хорошим выигрышем. на базаре на выигранные деньги, я мог себе позволить купить кружку молока.
Мама, я очень боюсь хотя и стыдно об этом писать. Боюсь что убьют, хлопцы говорят, что много наших полегло, и пол Европы уже покорилось. Я устал пятый день на ногах, портянки врезаются в кожу, ног почти не чувствую, скоро фронт, а сил уже нет. Трус я мама, трус. И духом я пал
Мама, фронт, первый бой, я убил троих фрицев... Мы дошли до деревни, а там эти собаки, зашел в избу, а он изувер над бабой на глазах у ребятишек издевается, сапоги ему лизать заставляет. Я ударил его, он упал, но я все бил, бил и бил. Пока не увидел, толи ужаса, толи жалости в их глазах, и себя со стороны, руки свои в его кровище. Потом в дом вбежали еще двое, их я расстрелял. И нет к ним жалости, к нелюдям. Чем быстрее их победим, тем меньше ребятишек, и баб от них пострадает.
Нету страха, за жизнь нету. Я отнял и если мою отнимут, так тому и быть, но пусть подольше, чтобы успеть, чтобы защитить таких же как ты, и мои сестрички.
Шел пятый день войны, я увидел и пережил, больше чем за все свои 19 лет. И ежели не свидеться нам уже, знай мама, я погиб за тебя, за Машку, Лизу и Толика. Я погиб за Родину.