Объяснение:
Слово «понедельник» образовано от «после недели». Понедельник был первым днем после воскресенья, которое в древности называлось «неделей». Корень слова – понедель. Образовано оно суффиксальным (суффикс –ник-).
Вторник – от слова «второй». Второй день после «недели» (нынешнего воскресенья). Заметьте – не второй день недели, а второй после недели. Корень – втор, суффикс – ник.
Среда. Это слово тоже пришло из старославянского (как и «неделя», «понедельник», «вторник»). Имеет общий корень со словами «сердце», «середина». Обратите внимание: среда является серединой недели лишь в том случае, если неделя начинается с воскресенья.
«четверг» образовано в соответствии с порядковым номером дня недели после воскресенья. «Четверг» образовано от общеславянского слова «четвьртъкъ», которое, в свою очередь, суффиксальным образовалось от слова «четвертый». Скорее всего, со временем выпал звук «т» – остался «четверк», а постепенно звук «к» «озвончился», так как он следует за сонорным (всегда звонким) звуком «р». В итоге мы имеем день недели под названием «четверг».
С пятницей все немного сложнее. Конечно, слово образовано от цифры «пять» (пятый день после начала недели). Но почему не «пятник» или «пятак»? Дело в том, что еще до принятия христианства почиталась славянская богиня Пятница (имеющая отношение к пятому дню).
Слово «суббота» пришло из старославянского языка. Когда-то оно было заимствовано из греческого языка (от греч. Sabbaton). А в греческий язык оно попало из древнееврейского языка (от sabbath – «седьмой день, когда нужно воздерживаться от работы»).
Воскресенье – это слово, как уже было сказано, пришло на смену слову «неделя». Возникло оно, конечно же, после принятия на Руси христианства. Слово является производным от «въскресити». Образовано суффиксальным (суффикс –ениj-). Это день, когда, согласно писаниям, воскрес Иисус.
Если бы я могла, то поздоровалась бы с
вами, но я не могу желать вам здоровья,
потому что вы - мучители моих детей,
моих маленьких кунят, которых я так
любила. Хоть я и не человек, но тоже
могу чувствовать. Я тоже знаю, что такое
горе, как и ваши мамы, когда теряют
своих детей. Но у ваших мам остались
вы, такие жестокие и бессердечные,
а я осталась одна. И никогда уже я не
увижу своих детей, которых так берегла,
выкармливала, о которых заботилась, в
холод согревая своим теплом, с радостью
наблюдая за тем, как они растут. Теперь
я ничего не хочу. У меня есть только
одно желание, и это желание - месть.
Может, вы что-нибудь поймёте потом,
когда повзрослеете, а меня уже успокоит
только смерть.