Дачный сезон закончился, и Василий Петрович Бачей с сыновьями Петей и Павликом возвращался в Одессу.
Петя в последний раз окинул взглядом светящееся нежной голубизной бесконечное морское пространство. На память пришли строки: «Белеет парус одинокий / В тумане моря голубом...»
И все же главное очарование моря составляла для девятилетнего мальчика не живописность его, а исконная таинственность: фосфорическое свечение, скрытая жизнь глубин, вечное движение волн... Полным тайны было и видение взбунтовавшегося броненосца, несколько раз появлявшегося на горизонте
Васька с ружьем сидел уж третьи сутки у большой лужи , называвшейся заводским прудом. Он видел , как туда по узкому мелкому протоку из реки зашли две огромные щуки. Обратно выйти они не могли, вода в реке спала, и проток почти высох. В весну, подсмотрев такую же историю, Васька кинулся ловить щук голыми руками, промок до нитки, иззяб до полусмерти и, наконец, получил щучьим хвостом такого леща "по морде" , что повалился в воду. А щуки исчезли. Теперь, подстерегши снова чету щук, Васька поклялся добыть их во что бы то ни стало.
Петя в последний раз окинул взглядом светящееся нежной голубизной бесконечное морское пространство. На память пришли строки: «Белеет парус одинокий / В тумане моря голубом...»
И все же главное очарование моря составляла для девятилетнего мальчика не живописность его, а исконная таинственность: фосфорическое свечение, скрытая жизнь глубин, вечное движение волн... Полным тайны было и видение взбунтовавшегося броненосца, несколько раз появлявшегося на горизонте