Объединитесь в пары и прочитайте отрывок из рецензии Юлии Бебехер на книгу Труди Людвиг «Невидимый мальчик». Рецензия опубликована на портале «Папмамбук».
Мальчик Брайан учится в начальной школе, и автор называет его «невидимым»: Брайана не замечают ни одноклассники, ни учительница, мисс Карлотти. Он не участвует в общих играх и занятиях, большая школьная перемена для него самая настоящая пытка ‒ это «целых двадцать д-о-о-лгих минут, когда дети болтают, смеются и играют с кем угодно, но только не с ним». Чтобы как-то заглушить свои переживания, Брайан постоянно рисует: на переменах, во время общих игр, на уроках. Понятно, что так он пытается справиться с чувством своей ненужности окружающим.
Но однажды в школу приходит новенький, кореец по имени Джастин, и всё меняется. Новый ученик в классе — это всегда стрессовая ситуация, причём не только для самого «пришельца», но и для уже устоявшегося детского коллектива. Одноклассники Брайана находятся в раздумьях, «действительно ли Джастин настолько крут, чтобы стать их другом». А Джастина, конечно же, волнует, сумеет ли он вписаться в класс.
Найдите в тексте все союзы и предлоги.
Кому и зачем рассказывает автор о прочитанной книге?
Как союзы и предлоги автору построить рассказ для своей аудитории?
Замолк мой друг, выговорился, облегчил душу, слушает свою по-осеннему притихшую землю. Какие воспоминания тревожат его? Какие звуки рождаются в его душе? Какая песнь там начинается? Разве узнаешь! Есть тайна таланта, никем еще не угаданная, не поддающаяся объяснению, а тем более понуканию.
Когда молчит художник — не мешайте ему. Может быть, он думает в эту минуту о себе, может, обо всех нас, может быть, сострадает живым и горюет о мертвых.
Всякое таинство, тем более таинство Творца достойно уважения хотя бы потому, что пока оно нам неподвластно и недоступно, а значит, глубже и сложнее нашего незрелого, но чрезмерно самонадеянного времени…
Я говорю это прежде всего для тех, кому все ясно на этом неспокойном свете и кто с легкостью необыкновенной, а порой и с напором, достойным лучшего применения, подает нам советы, бросает боевые призывы, как писать и о чем писать…
Утром шумел ветер и гнал над рекою листья, кружил перо и мусор по дороге, потом пошел дождь — и курская земля сделалась разом схожа со всеми землями, какие доводилось мне видеть в непогоду. Помните у мудреца Толстого? «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья — несчастлива по-своему». А с землями — наоборот: в мирные солнечные дни все они разные, в ненастье и в войну — одинаковые.
Мы торопливо шлепали по лесу, такому густому, что под ним не росла трава. Вышли к какому-то пруду и, дурачась, мокрые, поплавали под дождем на затопленной лодке. Бросали спиннинг — ничего не попалось. Потом заблудились на территории какого-то пионерского лагеря, уже пустого и безголосого. Сторож, бдительно следивший за нами, охотно рассказал, как короче пройти к станции, и даже ржавый замок на калитке услужливо открыл, чтобы мы поскорее убрались.