Составьте план
В заручье, крохотной деревеньке, я и не думал останавливаться. Мне надо было в Кимжу, древнюю, в книгах расхваленную необыкновенную Кимжу с деревянным удивительным собором. Я вёз с собой толстый альбом, в который собирался зарисовать все деревянные архитектурные чудеса, какие встречу в пути. А собор в Кимже был, по слухам, чудо из чудес. Всем должно быть ясно, как я туда стремился. И в Заручье попал так, мимоходом. Точнее, мимоплавом: я плыл вниз по реке Мезени на удобном пассажирском судне с утренним именем «Заря».
Завернул я в Заручье за хлебом. Пекарня там знаменитая, и в магазине лежат на полках горячие, с жаркими корочками вкуснейшие ржаные кирпичи. На высоких ступенях магазина, будто грачи в косыночках, сидели старушки и щебетали. Каждая держала банку ли, бидон. А одна даже ведром запаслась. В сторонке примостилась маленькая бабушка. Вокруг неё застыли разнопёрые ребятишки и девчонка в маминых сапогах.
– Живало-бывало жили старик со старухой, – запела бабушка, и ребятишки тут же, как по команде, разинули рты, а девчонка в маминых сапогах даже на корточки присела от внимания.
– И был у них петух Бесоног. Озорной, как бесёнок. А ещё бык – ревун. Ревёт, бывало, бунит – бун-бун-бун. И побрела старуха, случилось, в лес грибов наломать. Ан грибов-то в лесу одна бабка мышья, гриб-дождевик. Что делать? Какой ныне суп старику варить? Она, слышь, из грибов суп-то варить взялась. Ни с чем возвернулась старуха домой. И гадает: разве петуха сварить на обед? Он, бесоногий, по двору всё едино без дела мечется…
С грохотом подкатил к магазину грузовик. Вышел из него лихой шофёр в рубахе-размахайке.
– Привет, – крикнул он, – старушки-вековушки! Чего ждёте?
– А молочка! А сливочек, слышно, привезут, – охотно загалдели старушки.
Шофёр весело подмигнул мне и взбежал по ступенькам, ловко увёртываясь от банок и бидонов. Он крепко стукнул в запертую дверь магазина.
– Рано ещё! – ответила ему дверь сердитым голосом.
– Папирос мне, Феня Петровна! Спешу! – крикнул лихой шофёр и снова заговорщицки подмигнул мне с высоты лестницы.
Дверь а потом высунула по локоть округлую руку с пачкой папирос «МОТОЦИКЛ». Шофёр аккуратно взял пачку, ссыпал вместо неё в дверную ладонь мелочи и укатил так же быстро, как появился. Тут я снова поймал голос маленькой старушки:
– А зачем, говорит петух, меня варить? Ты лучше молочка коровьего надои. Деда молоком напоишь. Вот глупый петух! Бесоног и есть бесоног. Разве ж с быка молока надоишь? Он одно знает – бун-бун-бун. А петух своё: какую, говорит, хочешь корову? Бурёху, Пестроху, Черноху? А может, Белоху желаешь? Белую, будто курочка?..
Как раз в этот момент дверь магазина распахнулась, и старухи потянулись в неё вместе с банками, бидонами и ведром.
– Вот и открыли, – прервала себя старушка, – бегите, ребятки.
– Ба-а, Ню-ю… – заныли ребятишки.
– Бабушка Нюра тоже идёт. Вы мне очередь-то займите. А доскажу потом.
Ребятишки захлопнули рты и посыпали в магазин. Девчонка в маминых сапогах загрохала вслед за ними. И я заторопился купить кирпичик обжигающего руки хлеба, пока он не остыл на полках. Но маленькая старушка меня окликнула:
– Паренёк, а паренёк!
Я поразился такому не подходящему ко мне слову. Какой я паренёк? Дядька с примятыми волосами.
– Паренёк, – настаивала старушка. – Ты, гляжу, в пути. Так не запасся ли баночкой? Мне, вишь, сливочек захотелось, а баночку я не схватила.
Баночка у меня оказалась. Полулитровая с крышкой. Нашлась у меня и пачка чаю. Хорошего, московской фабрики. И шоколадная конфета «Ночка» в сумке отыскалась. У бабушки Нюры (я ее стал звать уважительно – Нюра Николавна) в запасе оказался сахар и гранёные стаканы с ложечками. Так и задержался я в Заручье сначала на день, потом ещё на день. Всё думал – погощу немного у бабушки Нюры Николавны, а там – в Кимжу. Но в Кимжу я попал только на следующий год. И не жалею. К тому времени получше рисовать выучился.
1. Как я туда стремился.
2. Пекарня
3. Весёлые местные
4. Покупка обжигающего руки хлеба
5. Старушка
6. Задержался на год