У одной матери было четыре сына. Всем хороши удались сыновья, только друг дружку братьями признавать не хотели. Ничего схожего между собой не находили.
- Уж если, - говорит один брат, - кого я вздумаю братом назвать, так только лебяжий пух или, на худой конец, хлопковое волокно.
- А я, - говорит второй брат, - на стекло похожу. Только его и могу своим братом признать.
- А я белому дыму брат, - говорит третий. - Недаром нас одного с другим путают.
- А я ни на кого не похож, - сказал четвертый брат. - И некого мне братцем назвать, разве только слезы.
Так и по сей день спорят четыре родных брата: белый Снег, синий Лед, густой Туман да частый Дождь - друг друга братьями не называют, а матушку Воду все четверо родимой матерью величают.
Бывает такое на свете... Не всегда брат брата узнает!
Осенью 1830 года Пушкин приехал в Болдино улаживать имущественные дела перед женитьбой и надолго остался там из-за холерных карантинов. Тогда и было написано стихотворение «Бесы».Стихотворение построено на множестве повторов разных уровней: композиционных, лексических, звуковых.Мчатся тучи, вьются тучи;Невидимкою лунаОсвещает снег летучий;Мутно небо, ночь мутна.Это четверостишие повторено трижды, оно звучит лейтмотивом стихотворения и делит его на три композиционных отрезка. Первые две части — по три восьмистишия каждая; последняя часть гораздо короче и состоит из одного восьмистишия. Многочисленные повторы прекрасно передают круговое движение снежных вихрей. Постоянно повторяются образы кружения, мутного освещения, мглы, сбивающие с толку.Второе четверостишие возвращает взгляд на землю при чисто фольклорной реплики: «Еду, еду в чистом поле...» Со второго восьмистишия появляется бес. В появлении своем он проходит как бы несколько ступеней, становясь все более и более реальным. Сначала ямщик высказывает предположение: «В поле бес нас водит, видно...». Затем он придает воображаемому бесу все более и более осязаемые черты:Посмотри: вон, вон играет,Дует, плюет на меня;Вот — теперь в овраг толкаетОдичалого коня;Там верстою небывалойОн торчал передо мной;Там сверкнул он искрой малойИ пропал во тьме пустой.Присутствие нечистой силы нарастает. Следом за суеверным ямщиком почуяли неладное кони:Кони стали... «Что там в поле?» — «Кто их знает? пень иль волк?»Автор постоянно акцентирует внимание на дороге, на конях, на колокольчике, подчеркивает, что путники сбились с дороги, заблудились, им страшно. В тот момент, когда «кони снова по- неслися», наступает кульминация: бесы приобретают вполне реальные черты, теперь их видит не только ямщик, не кони, а сам седок, обозначенный лирическим «я». С этого момента земля в стихотворении совсем исчезает и начинается вакханалия, шабаш:Бесконечны, безобразны,В мутной месяца игреЗакружились бесы разны,Будто листья в ноябре...Сколько их! куда их гонят?Что так жалобно поют?Домового ли хоронят,Ведьму ль замуж выдают?Образ бесов вводится здесь целым комплексом средств, обрушивается, как настоящий обвал. Последняя строфа вновь возвращает читателя к началу стихотворения, заставляя по-другому взглянуть на ту же картину. Тучи параллельны бесам, напрямую связаны с ними. Мчащиеся тучи оказываются мчащимися бесами. Невозможно понять, кто есть кто. В результате резко ослабевает реальность и тех, и других:Мчатся тучи, вьются тучи;Невидимкою лунаОсвещает снег летучий;Мутно небо, ночь мутна.Мчатся бесы рой за роем В беспредельной вышине,Визгом жалобным и воем Надрывая сердце мне...
У одной матери было четыре сына. Всем хороши удались сыновья, только друг дружку братьями признавать не хотели. Ничего схожего между собой не находили.
- Уж если, - говорит один брат, - кого я вздумаю братом назвать, так только лебяжий пух или, на худой конец, хлопковое волокно.
- А я, - говорит второй брат, - на стекло похожу. Только его и могу своим братом признать.
- А я белому дыму брат, - говорит третий. - Недаром нас одного с другим путают.
- А я ни на кого не похож, - сказал четвертый брат. - И некого мне братцем назвать, разве только слезы.
Так и по сей день спорят четыре родных брата: белый Снег, синий Лед, густой Туман да частый Дождь - друг друга братьями не называют, а матушку Воду все четверо родимой матерью величают.
Бывает такое на свете... Не всегда брат брата узнает!