Лермонтов внес неоценимый вклад не только в русскую поэзию, но и в прозу. Без его «Героя нашего времени» просто невозможно представить развитие русского реалистического и психологического романа XIX века.
Его Печорин наряду с пушкинским Онегиным открывает целую галерею так называемых «лишних людей».
Порожденная своим временем, насыщенная опытом того поколения, проза Лермонтова до сих пор вызывает восхищение своей неувядающей свежестью. Свободная композиция «Героя нашего времени», при строгой соразмерности его частей, поражала величайших мастеров русской прозы.
Бунин в своих воспоминаниях о Чехове рассказывает, что Антон Павлович мечтал написать хотя бы один рассказ такой, как лермонтовская «Тамань». После этого, говорил он, можно и умирать. Лев Толстой считал, что если бы был жив Лермонтов, то ему, Толстому, и Достоевскому делать было бы нечего.
При всей присущей нашим классикам скромности самооценок остается совершенно бесспорным их искреннее восхищение редкостным талантом Лермонтова, преклонение перед его неподражаемым мастерством.
Сочинение. Моя семья употребляет фразеологизмы, и это происходит практически постоянно. Эти устойчивые выражения "вросли" в речь каждого из нас и стали ее неотъемлемой частью! Вот, например, бабушка употребляет фразеологизм "сломя голову". "Куда ты спешишь сломя голову? - гневно говорит мне она, если я сильно тороплюсь, - не опоздай!" "Заруби себе на носу, - любит повторять отец, когда убеждает в правоте своих доводов. - Если не послушаешь - пеняй на себя!" Так и живем мы всей семьей, общаясь на языке фразеологизмов. Ну и что? Зато как все понятно и доходчиво!
Лермонтов внес неоценимый вклад не только в русскую поэзию, но и в прозу. Без его «Героя нашего времени» просто невозможно представить развитие русского реалистического и психологического романа XIX века.
Его Печорин наряду с пушкинским Онегиным открывает целую галерею так называемых «лишних людей».
Порожденная своим временем, насыщенная опытом того поколения, проза Лермонтова до сих пор вызывает восхищение своей неувядающей свежестью. Свободная композиция «Героя нашего времени», при строгой соразмерности его частей, поражала величайших мастеров русской прозы.
Бунин в своих воспоминаниях о Чехове рассказывает, что Антон Павлович мечтал написать хотя бы один рассказ такой, как лермонтовская «Тамань». После этого, говорил он, можно и умирать. Лев Толстой считал, что если бы был жив Лермонтов, то ему, Толстому, и Достоевскому делать было бы нечего.
При всей присущей нашим классикам скромности самооценок остается совершенно бесспорным их искреннее восхищение редкостным талантом Лермонтова, преклонение перед его неподражаемым мастерством.