Анатолий Демидов, сын русского посла во Флоренции, (0 Прилож.) прогуливался однажды в окрестностях Помпеи с художником Брюлловым. Только что они побывали на развалинах Помпеи. Вид улиц мертвого города, похороненного под пеплом (О Опр.), отпечатки тел застигнутых врасплох смертью людей, сохранившиеся дома с пережившей семнадцать веков утварью — всё это поразило воображение художника. И он рассказал о замысле будущей картины, возникшем под впечатлением увиденного(О Опр.). Демидов, младший в знаменитом и неслыханно богатом роду уральских горнозаводчиков(О Опр.), всегда отличавшихся размахом и широтой натуры(О Опр.), выслушав Брюллова (О Обст.) , тут же заказал ему картину.
Огромное, содержавшее свыше тридцати человеческих фигур полотно было написано как бы единым дыханием. Выставленная в Риме картина сразу же покорила всех.
Прости незнаю