Многие обращались к этому трагически-патетическому сюжету. Но только на полотне Уильяма Тернера главным действующим лицом предстает вулкан, которым художник скорее восхищается, нежели демонизирует. Тернер явился тем самым предвестником импрессионизма, на достижениях и экспериментах которого, выросло не одно поколение будущих творцов «впечатлительной» живописи.
Британский художник всегда восхищался природой и проявлениями ее могучих сил, делая пейзаж либо главным действующим лицом, либо живописными декорациями в полотнах, где присутствуют люди. Однако эти величественные декорации-пейзажи только подчеркивали несовершенство человека и величие и неотвратимость стихии.
«Извержение «Везувия» — это непросто вымышленный пейзаж, навеянный печально известным историческим событием. Представленное полотно — это душевный отклик, личное отношение художника, его переживания. Вся драматургия работы построена на удивительном цветовом контрасте коричневого, темно-красного и ярких белых вспышек смертоносной силы, озаряющих небо столбом пепла и лавы.
Ошеломительное впечатление усиливает водная гладь, которая словно «удваивает» эффект, отражая всполохи, вырывающиеся из жерла рокового вулкана.
К сожалению, чопорная английская публика не оценила работу Уильяма Тернера — англичанам был более симпатичен сентиментализм и приглаженные бытовые сценки, а живопись мастера вызвала раздражение и негодование. Но мудрое время, как всегда, расставило все по своим местам.
Моя первая поездка в лагерь была лучше чем я ожидала. Когда мы приехали нас поделили на отряды. Я была в 7 отряде. Там я встретила много хороших, новых друзей. Кажды день у нас был тёплый бассейн где мы плавали. Очень активная зарядка. После чего мы идём на вкусный,полезный завтрак. Каждый вечер у нас очень весёлая вечеринка. Громкая музыка, потрясающие танцы, сценки. А ещё там проводятся интересные спортивные соревнования. Я учавствовала в забеге на время . И заняла 2 место. Мне сказали что 2 место тоже хорошо, так что я не расстроилась. Эти 2 недели пролетели так незаметно и быстро. Что даже когда мы уезжали все плакали горькими слезами.
Надеюсь нормально и никаких ошибок нет . Но это не точно
За крайней избой дальней деревушки виднелось жёлтое поле. придорожная канава заросла травой. на просторной равнине у дороги стояла белая берёза. осень убрала деревья в жёлтый убор. берёза стояла счастливая. Наступила зима. в зимние ночи ветер трепал ветви берёзы. снег засыпал поля леса, жилища людей. всё замёрзло Но вот от весенего дождя начали дымиться крыши изб. снежное поле заблестело. на яркое солнце потекли, заговорили ручьи. зазеленела берёза. Пришло лето. в шёлковой листве берёзы беззаботно зашумел ветер. гибкие ветви склонились до первой зелёной травы.
Многие обращались к этому трагически-патетическому сюжету. Но только на полотне Уильяма Тернера главным действующим лицом предстает вулкан, которым художник скорее восхищается, нежели демонизирует. Тернер явился тем самым предвестником импрессионизма, на достижениях и экспериментах которого, выросло не одно поколение будущих творцов «впечатлительной» живописи.
Британский художник всегда восхищался природой и проявлениями ее могучих сил, делая пейзаж либо главным действующим лицом, либо живописными декорациями в полотнах, где присутствуют люди. Однако эти величественные декорации-пейзажи только подчеркивали несовершенство человека и величие и неотвратимость стихии.
«Извержение «Везувия» — это непросто вымышленный пейзаж, навеянный печально известным историческим событием. Представленное полотно — это душевный отклик, личное отношение художника, его переживания. Вся драматургия работы построена на удивительном цветовом контрасте коричневого, темно-красного и ярких белых вспышек смертоносной силы, озаряющих небо столбом пепла и лавы.
Ошеломительное впечатление усиливает водная гладь, которая словно «удваивает» эффект, отражая всполохи, вырывающиеся из жерла рокового вулкана.
К сожалению, чопорная английская публика не оценила работу Уильяма Тернера — англичанам был более симпатичен сентиментализм и приглаженные бытовые сценки, а живопись мастера вызвала раздражение и негодование. Но мудрое время, как всегда, расставило все по своим местам.