В осеннем лесу
Я рад предстоящей встрече с осенним лесом. Иду как в картинную галерею еще раз взглянуть на знакомые полотна, что ежегодно выставляет напоказ золотая осень. Глаз насторожен и жаден: не хочется ничего упустить.
У самого края леса,в зарослях, блеснуло озеро с темной водой цвета крепкого заваренного чая. На его поверхности цветная мозаика из листьев, занесенных ветром. У берега горбится старая сеть, брошенная за ненадобностью. Это Поленов.
А на косогоре узнаю Левитана. Тонконогие осинки застенчиво толпятся у опушки, о чем-то перешептываются всеми своими листьями. Трепещут листья на ветру и мелькают, то поворачиваясь к солнцу золотом, то серебром изнанки. Путается в этом живом, колеблющемся кружеве и тоже трепещет синева осеннего неба.
Позади молодого осинника высится многоколонным фасадом старый лес. Из его глубин, как из музейного здания, тянет запахами древности. Среди стволов-колонн затаилась гулкая тишина и слышно, как, падая, шуршит, цепляясь за ветки, оброненный деревом лист.
У края леса дед останавливается, стаскивает треух и крестится.
Обычай, дошедший из глубин веков, от языческого суеверия.
Я тоже медленно снимаю шапку, но не как язычник, Я вхожу под своды леса как в залы неповторимого шишкинского гения.
Мы идем мимо развешанных полотен но пестротканой лесной дорожке. Она то желтеет лимонными листьями берез, то розовеет осыпью кустарника, то окрашивается в оранжевое и багровое, когда пробираемся под осинами. Узорчатые листья рябины стали пунцово- красными, и в тон им, только еще ярче, пламенеют тяжелые кисги ягод. Тропинка ведет еще дальше и дальше, глаза начинают уставать от ярких красок, а этому беспечному расточительству по-прежнему нет конца.
)))
Если есть мозг, то можешь вставить в это сочинение ЛЮБОЙ ФИЛЬМ ( даже аниме ). Работай все получится )
Сложно сказать, какую роль кино играет в моей жизни, ведь оно и есть жизнь. Параллельная реальность, куда мы уходим путешествовать, чтобы насытиться новыми впечатлениями, эмоциями и знаниями. Без транспорта и дорожных сборов мы отправляемся в путь по хитросплетениям чьей-то истории, в которой мы испробуем на себе чью-то судьбу.
В кино я всегда ухожу от усталости и рутины. Оно не столько расслабляет и развлекает, сколько дает пищу воображению. Ярким светом горит экран, и вот я уже в роли Лукашина из «Иронии судьбы» или пою романсы Цветаевой голосом Пугачевой. Я захожу в чужую квартиру, говорю с незнакомыми людьми и произношу одну за другой идеально подходящие друг к другу реплики. По ощущениям я не просто пробрался в иной, параллельно живущий мир, но и занял свои строки в сценарии, где все за меня продумано, как по руслу реки мне надо лишь держаться на плаву. В этом и состоит рекреативный эффект фильмов. Даже самые умные киноленты подхватывают тебя на буксир своего течения.
Из отечественных постановок мне больше всего нравится «Жестокий романс» Эльдара Рязанова. Хоть и смотрел эту картину неоднократно, все равно не могу устоять перед искушением пересмотреть ее еще раз. Я уже знаю, в какой сцене Михалков чуть не разбился на лошади, какой город приютил съемочную группу, как проходили пробы на роль Ларисы, но этот фильм обладает гипнотическим действием. По его течению хочется плыть снова и снова, седлая «Ласточку». Больше всего меня впечатляет актерский состав: гениально сыгранный Карандышев, хищный и прижимистый Вожеватов, предельно конкретный Кнуров с самым честным и лаконичным обольщением: «Для меня невозможного мало». Кроме того, костюмы, реплики, манеры и декорации – все погружает меня в атмосферу провинциального города 19 столетия. Режиссер, выбирая планы, руководствовался редким эстетическим чутьем, и красотой Волги я болен до сих пор. Даже сама пьеса Островского произвела на меня не такое сильное впечатление. Все-таки драмы должны быть воплощены в жизнь, сыграны, им мало бумаги.
Я верю, что счастье приходит к людям, которые все еще открыты новым впечатлениям и путешествиям, потому уходить в кино и вживаться в образы полезно для души. Киноискусство нас обогащает и отрывает от серости будничного дня, где мы – всего лишь мы и ничего более. А в фильмах мы соединяется с культурным наследием нашего времени, с чьей-то сумасшедшей фантазией и воплощенной, оформившейся красотой.