Он был “един и многолик”. “Един” потому, что был Александром Ивановичем Куприным – художником слова, своеобразным и неповторимым. “Многолик” потому, что были и еще Куприны: один – землемер, другой – грузчик. Но все это совмещалось в одном лице – писателе Куприне.
Почему так часто менял он свои профессии? Не решил ли он изучить все ремесла и “отображать” потом жизнь во всем ее многообразии?!
Все было значительно проще: он был очень любопытным и любознательным человеком. Ведь профессия оставляет на человеке свой отпечаток, придает ему своеобразие. “Среди грузчиков в одесском порту, фокусников, воров и уличных музыкантов, – говорил Куприн, – встречались люди с самыми неожиданными биографиями – фантазеры и мечтатели с широкой и нежной душой”.
Когда Александр Иванович решил поступить в рыболовецкую артель, ему устроили экзамен: испытали силу, ловкость. И только потом приняли равноправным членом. О том, что он писатель, никто не догадывался. И Куприн наравне со всеми тянул сети, разгружал баркас, мыл палубу после очередного рейса.
Тяжелый физический труд давал ему разрядку. Писатель страдал, если ему приходилось быть замурованным в четырех стенах кабинета.
Бурный темперамент не давал писателю подолгу заниматься литературным трудом. Он так же резко охладевал к работе, как горячо и энергично приступал к ней.
Иногда Куприн вдруг прерывал работу, бросал на половине, если убеждался, что не даются ему “точные” слова. Придет время – и все может понадобиться. Книжки хранят сотни таких заметок, кусочков разговора.
Год проходит за годом. Писатель все дальше и дальше уходит от нас в историю. Не стареют лишь его книги
