До того это было похоже на стон и вой живых существ, что лисичка, свернутая на моховой кочке в клубочек, поднимала вверх свою острую мордочку. До того близок был живым существам этот стон и вой сосны и ели, что одичавшая собака в Блудовом болоте, услыхав его, выла от тоски по человеку, а волк выл от неизбывной злобы к нему.
Сюда, к Лежачему камню, пришли дети в то самое время, когда первые лучи солнца, пролетев над низенькими корявыми болотными елочками и березками, осветили Звонкую борину, и могучие стволы соснового бора стали как зажженные свечи великого храма природы. Оттуда сюда, к этому плоскому камню, где сели отдохнуть дети, слабо долетало пение птиц, посвященное восходу великого солнца.
Не раз мне приходилось бывать ночью в зимнем лесу. Полное бездорожье. Ни единой лыжни, ни единого звука. Однако жизнь в зимнем лесу продолжается.
Январские морозы крепкие. Лесная тишина безголосая, и даже немного страшновато, когда остановишься.
Лыжи, как быстрые ноги, звенят и зовут: «Скорее вперёд!»
Луна серебряным серпом жнёт вершины хвойного бора, а затем, словно устав, поднимается выше, осветив каждый сучок холодным серебристым светом
На небольшой полянке снег пушист. На нём отчётливо видны голубоватые тени деревьев. Они движутся то в одну, то в другую сторону.
Обвожу на снегу силуэт одного дерева, другого. И так по всей поляне.