В этих заключительных строках разговорные и просторечные выражения (ненароком, набресть, дух в смысле «запах», синель вместо сирень) передают непосредственность, простоту умонастроения лирического субъекта, а традиционный, прочно во шедший в поэзию образ «светлая мечта» — высокую, идеальную устремленность его души.[431] В стихотворении «Певучесть есть в морских волнах…» (1865) пытливая мысль и «ропот», протест человека, не примириться со своей участью смертной и бесконечно малой части вселенной, противопоставляются музыке, разлитой в природе и отражающей се гармоничность Средоточием стихотворения, эмоционально «ударной» его частью является изречение французского философа Б. Паскаля. Паскаль, как и Тютчев, размышлял над вопросом о связи человека с природой и отделенное™, оторванности его от нее. «Человек не что иное, как тростник, очень слабый по природе, но этот тростник мыслит», — писал Паскаль,[432] подчеркивавший, что человек является наиболее совершенным явлением природы, и рассматривавший мыслить кар; источник силы. Тютчев псе в дан ном стихотворении передал ощущение одиночества человека, отторгнутого своим познающим разумом от природы, не проникнуть в гармонию ее стихийных процессов, но и не могущего примириться с этим.Человек для Тютчева такая же тайна, как природа, но каждая личность несет свою, особенную тайну. Мир души человека исконно трагичен, в нем кроются стихии разрушения и саморазрушения. Стремясь приобщиться к гармонии, стройному величию вселенной, человек испытывает и притяжение хаоса. Лишь на время в нем засыпают страсти, под которыми «хаос шевелится». Обращаясь к ночному ветру, поэт восклицает:О страшных песен сих но пойПро древний хаос, про родимый!Как жадно мир души ночной Внимает повести любимой!В стихотворении «Нет, моего к тебе пристрастья…» (1836), перефразируя обращение Батюшкова к природе (у Батюшкова: «…ты, природа-мать, Для сердца ты всего дороже!» — у Тютчева: «…моего к тебе пристрастья Я скрыть не в силах, мать-Земля!»), Тютчев декларирует упоение «природным» состоянием, освобожденностью от груза дум, от сложной духовной жизни и от порабощения трудом, целенаправленной деятельностью и книжностью. Приверженность к земной жизни, к ее простым радостям в данном стихотворении он воплотил в обаятельных образах мира природы, совместив чувственные ощущения с идеальным умонастроением:Бродить без дела и без целиИ ненароком, на лету,Набрести на свежий дух синели Или на светлую мечту…
У меня живет щенок Ромул. - подлежащее - щенок Ромул, сказуемое - живет, однородных членов нет, предложение простое. Я больше зову его Ромой, иногда величаю Романом Васильевичем. - подлежащее - я, сказуемое - зову, величаю, однородные члены - зову, величаю, предложение простое. У этого Ромки быстрее всего растут лапы и уши. - подлежащее - лапы, уши, сказуемое - растут, однородные члены - лапы, уши, предложение простое. Длинные уши уже глаза закрывают. - подлежащее - уши, сказуемое - закрывают, однородных членов нет, предложение простое. Лапами Роман часто что-нибудь задевает, и сам кувыркается. - подлежащее - Роман, сам, сказуемое - задевает, кувыркается, однородных членов нет, предложение сложное.
