По шоссе мчалась машина. В кабине сидел шофёр, а в кузове тряслись чопорный шотландец, бывший мажордом, Жора-обжора, жокей, жонглёр и шорник. Каждый был занят своим делом. Жора ел шоколад и запивал крюшоном, жонглёржонглировал крыжовником, нанизывая его на шомпол. Жокей с шорником договаривались о новых шорах для лошади. Шотландец чопорно молчал, надвинув на глаза капюшон. Настроение у всех было мажорное. Будто ехали они на веселое шоу. Вдруг послышался шорох. Это лопнул шов на шортах Жоры-обжоры. Все были шокированы происшедшим.
О том, какое значение имела песня уже на заре отечественной истории, неоспоримо свидетельствует тот факт, что до нас дошло высокое прославление "песнотворца", родившегося почти тысячелетие назад,- вещего Бояна; он, как известно, владел даже обширной "Бояновой землей", полученной, вероятно, в награду за его искусство. Но не будем погружаться в столь далекие времена. В одной из своих статей Гоголь писал: "Покажите мне народ, у которого бы больше было песен. Наша Украина звенит песнями. По Волге, от верховья до моря, на всей веренице влекущихся барок заливаются бурлацкие песни. Под песни рубятся из сосновых бревен избы по всей Руси. Под песни баб пеленается, женится и хоронится русский человек. Все дорожное: дворянство и недворянство, летит под песни ямщиков. У Черного моря... казак, заряжая пищаль свою, поет старинную песню; а там, на другом конце, верхом на плывущей льдине, русский промышленник бьет острогой кита, затягивая песню..."
