Объяснение:Бабушка послала меня на увал за земляникой вместе с соседскими ребятишками. Пообещала: если наберу полный туесок, она продаст мои ягоды вместе со своими и купит мне «пряник конём»
Я уже набрал несколько стаканов земляники, когда левонтьевские ребята затеяли драку — старший заметил, что остальные собирают ягоды не в посуду, а в рот. В результате вся добыча была рассыпана и съедена, а ребята решили спуститься к Фокинской речке.О том, что посуда моя пуста, я вспомнил только к вечеру.Санька меня и научил: натолкать в туес травы, а сверху рассыпать горсть ягод. Вот эту «обманку» я и принёс домой.Бабушка меня долго хвалила, а ягоды пересыпать не стала — решила прямо в туеске в город на продажу везти. Проснувшись утром, я обнаружил, что вернулся дедушка. Он зашёл ко мне и велел попросить у бабушки прощения. Вдоволь посрамив и пообличав,она всем рассказывала, «чего утворил её малой».
Но пряник она привезла!
Объяснение:
Участвовали, разумеется, и очень многие. В Раннем и Высоком Средневековье это было совершенно нормальным явлением, примеры тут можно перечислять очень долго — начиная с какого-нибудь там Гарольда Годвинсона, скажем (последнего англосаксонского короля Англии), тех же всем известных английских Ричардов I и III (оба ещё как участвовали в битвах и в бою же погибли), менее известного английского короля Генриха V — вовсю сражался тоже, во многих битвах. Или того же арагонского монарха Педро II, что сложил голову при Мюре в рукопашной схватке с французскими рыцарями.
Тут в самом деле можно перечислять очень-очень долго. Это я ещё не вёл речь про "раннятину"... Личное участие короля в сражениях — вполне нормальная практика для того времени. Это и позднее случалось — вон, Яков IV при Флоддене (1513 год уже!) вёл шотландскую конницу в атаку на англичан, что и кончилось фатально. Француский король Франциск I и после этого рубился лично — при той же Павии, тоже едва не погиб. Не говоря уж о гибели короля Швеции Густава II Адольфа при Лютцене уже аж в Тридцатилетку. Тогда тот факт, что он сам вёл конницу в атаку, выглядел уже диковато. Но прежде — вообще ничего необычного.
