Глагол в форме: настоящего времени. 1. Сегодня мама готовит (в этом глагола нет суффиксов) на кухне сладости: петушки, пироги, мармелад и пастилу. 2. Я и Арина идем (нет суффиксов) в магазин покуп\а/ть торт на мой День Рождения. 3. По телевизору показ\ыва/ют "Белоснежка и семь гномов". 4. Марина едет (нет суффиксов) в Египет , чтобы увид\е/ть Пирамиду Хеопса.
Глагол в форме времени. 1. Макс рассказ\ыва/ \л/ про поездку в Париж. 2. Вчера вечером бы\л/а выставка попугаев. 3. В том году мой День Рождения л/ успешно.
Роман «Повелитель мух» Уильяма Голдинга был задуман, как пародия на героические робинзонады, в частности на повесть «Коралловый остров» Р.М. Бэллантайна. В этой книге четыре английских мальчика после кораблекрушения попадают на остров и, как подобает настоящим сыновьям империи, стойко выдерживают все уготованные им испытания, побеждают пиратов, обращают в христианство дикарей, туземцев и отучают их от людоедства. По воспоминаниям Голдинга, когда после войны он читал повесть со своими учениками, она раздражала его чрезмерным оптимизмом. В «Повелителе мух» группа английских подростков оказывается на необитаемом острове в результате авиакатастрофы. В начале романа герои Голдинга также пытаются «по-взрослому» организовать свою жизнь. Они устанавливают власть и порядок, сооружают укрытия, распределяют обязанности, договариваются поддерживать костер, который их обнаружить. Однако очень скоро этот уклад рушится. На острове разгорается борьба за власть – часть мальчиков под предводительством честолюбивого и неуравновешенного Джека откалывается от «хранителей огня» и образует племя охотников. И вот уже защитники разумного порядка Ральф и Хрюша не могут объяснить, зачем этот порядок нужен. Первоначально установленная демократия оказывается слишком хрупкой. Вскоре охота на диких свиней из борьбы за пропитание превращается в охоту ради охоты, а затем и в ритуальное убийство. Потерянных и беззащитных детей охватывает страх, воплощением которого служит выдуманный ими же самими «зверь». Стремящийся к власти Джек весьма умело использует этот страх: обещая вдоволь кормить детей мясом и защищать от «зверя», он по одному постепенно переманивает их в стан дикарей. Противостоять хаосу продолжают Хрюша Ральф и философ Саймон.
1. Немного лет тому назад,
Там, где сливаяся шумят
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь.
2. Он был, казалось, лет шести;
Как серна гор, пуглив и дик
И слаб и гибок, как тростник.
3. Она мечты мои звала
От келий душных и молитв
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
4. В дали я видел сквозь туман,
В снегах, горящих, как алмаз,
Седой, незыблемый Кавказ;
И было сердцу моему
Легко, не знаю почему.
5. Порой в ущелии шакал
Кричал и плакал, как дитя,
И гладкой чешуей блестя,
Змея скользила меж камней;
Но страх не сжал души моей:
Я сам, как зверь, был чужд людей
И полз и прятался, как змей.
6. Когда же я очнулся вновь
И отлила от сердца кровь,
Она была уж далеко;
И шла хоть тише, – но легко,
Стройна под ношею своей,
Как тополь, царь ее полей!
7. Я был чужой
Для них навек, как зверь степной;
И если б хоть минутный крик
Мне изменил – клянусь, старик,
Я б вырвал слабый мой язык.
8. И вот в тени ночной
Врага почуял он, и вой
Протяжный, жалобный, как стон,
Раздался вдруг…
9. Надежный сук мой, как топор,
Широкий лоб его рассек…
10. Он застонал, как человек,
И опрокинулся.
11. И мы, сплетясь, как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом, и во мгле
Бой продолжался на земле.