По цели высказывания различаются три типа предложений: повествовательные, вопросительные и побудительные.
Повествовательными называются предложения, в которых сообщается о каком-либо факте действительности.
Для повествовательного предложения характерна ровная, спокойная интонация; повышение тона наблюдается на логически выделенном слове, затем происходит понижение тона. В конце предложения ставится точка.
Пример:
«Слова эти несказанно обрадовали Вихрова. В одно мгновение он сделался весел, разговорчив»
Вопросительными называются предложения, в которых говорящий спрашивает о чём-либо ему неизвестном или хочет получить подтверждение высказанной им мысли. Для этого типа предложений характерно резкое повышение тона на слове, с которым связан вопрос. В конце вопросительного предложения ставится вопросительный знак.
Пример:
«Ты, Андрюша, что делаешь? Читаешь?»
Побудительным называется предложение, которое выражает волю говорящего, побуждение кого-либо к действию (в форме , приказа, совета и т. п.). Интонация побудительных предложений может быть различна. В зависимости от содержания ставится точка или восклицательный знак.
Пример:
«— Успокойтесь, успокойтесь! Сядьте здесь, Настенька»
Особенности жанра. По традиции вершинным жанром литературы называют роман (этот жанр в отечественной прозе утвердили М.Ю. Лермонтов, И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский), поскольку он является универсальным, всеобъемлющим, дает осмысленную эпическую картину мира в целом. Чехов же узаконил рассказ как один из самых влиятельных эпических жанров, художественный мир которого часто не уступает роману. Но чеховский рассказ — это не просто «осколок романа», как было принято расценивать повесть (и рассказ) до Чехова. Дело в том, что у романа свои законы, свой ритм и темп повествования, свои масштабы, своя глубина проникновения в психологическую, нравственную суть человека и мира.
Споры, размышления об особенностях жанра рассказов Чехова длятся уже не одно десятилетие. Различные точки зрения, появившиеся за годы, открывают новые грани уникального жанра чеховского рассказа лучше, объемнее его понять. Точнее определить жанр всегда очень важно, потому что от этого зависит понимание любого произведения.
По традиции рассказы Чехова называют новеллами. Л.Е. Кройчик, например, предлагает называть ранние чеховские рассказы комическими новеллами, а поздние — сатирическими рассказами. И основания для этого, безусловно, есть: новелла динамична (ее классический западноевропейский вариант — новеллы в «Декамероне» Д. Боккаччо и др.), в ней важен сюжет, событие (не столько даже событие, сколько авторский взгляд на него), для этого жанра характерно внимание к поведению героев, репортажное время (настоящее время), новелла обязательно стремится к результату, она не может закончиться «ничем» (отсюда ее динамизм). Все это мы находим в ранних рассказах Чехова. Поэтика поздних его рассказов иная, и она выражена в жанровом определении — «сатирический рассказ».
Но, оказывается, «простые» чеховские рассказы на самом деле очень сложные, и продолжает оставаться ощущение недоговоренности, неисчерпанности тайны жанра. И это приводит к продолжению поисков. По утверждению другого литературоведа, В. Тюпы, жанровая специфика рассказа Чехова порождена необычным союзом, сплавом анекдота и притчи: «Новаторство гениального рассказчика состояло прежде всего во взаимопроникновении и взаимопреображении анекдотического и притчевого начал — двух, казалось бы, взаимоисключающих путей осмысления действительности». Эти жанры, при всей своей противоположности, имеют и много общего: им свойственна краткость, точность, выразительность, неразработанность индивидуальной психологии персонажей, ситуативность и вместе с тем обобщенность сюжета, несложность композиции.
Но и у анекдота, и у притчи есть неоспоримые достоинства, позволяющие им неизменно пользоваться успехом у читателей (и, что немаловажно, у слушателей). Взаимодействие жанров оказалось чрезвычайно плодотворным для чеховской поэтики:
от анекдота — необычность, яркость сюжета, оригинальность, «сиюминутность» ситуаций, сценок и в то же время жизненная достоверность и убедительность, выразительность диалогов, придающих рассказам Чехова абсолютную подлинность в глазах читателя;
от притчи — мудрость, философичность, глубина, универсальность, всеобщность рассказываемой истории, поучительный смысл которой является долговечным. Зная эту особенность поэтики чеховских рассказов, серьезный, подготовленный читатель увидит в них не только комические ситуации, не только возможность улыбнуться над человеческой глупостью, претензиями и так далее, но и повод задуматься о жизни своей и окружающих.
И конечно, уникальный эстетический эффект порождает не только взаимодействие анекдота и притчи, то, чем эти жанры «делятся» друг с другом, но и то, в чем они противостоят друг другу: «Полярная противоположность речевого строя притчи и анекдота позволяет Чехову извлекать из их соседства эффект конфликтной взаимодополняемости».
Пред, сущ, пред, сущ, мест, гл, пред, сущ, пред, сущ, пред, прил, сущ, пред, прич, сущ, сущ, сущ.
Повествовательное, невосклицательное, простое, двусоставное, распространённое, не осложнено.
К вечеру_._._ пароход__ остановился== у причала_._._ , |тесно загромождённого судами|.
Пред, сущ, сущ, гл, пред, сущ, нар, прич, сущ.
Повествовательное, невосклицательное, простое, двусоставное, распространённое, осложнено обособленным определением, выраженным причастным оборотом.