Как-то с подружкой мы пошли на речку, которая возвышалась на крутом пригорке, плавно опускающемся по касательной прямо к обиле. Шли мы, шли и вдруг видим: на водной поверхности реки, бодро шевелящей своими лапами прибрежные кусты с сидящими на них полчищами стрекоз, появилось что-то белое. Не было белого и вдруг стало. Присмотревшись внимательно, мы увидели, , что это были кальсоны, выписываюшие кренделя от одного берега к другому. Всё вокруг заволновалось, обиль стала уже не такая тихая, чё-то загудело и запахло жареным. Мы, с замиранием в сердце, стали подниматься по скалам, чтобы найти ответ на свои тревожные мысли по поводу возникновения этого шума и явления белого пятна в своих шарах. Явственно слышался шум падающей воды, сквозь который, как бы с перепугу, слышался причудливый скрип немазаных колёс, как будто котэ скребёт своими коготками по передней обивке бабкиного дивана, коему в четверг исполняется 123 года от Рождества Христова. Поднявшись наверх, мы с удивлением уставились на открывшуюся панораму: внизу, выгнув хищную спину, влипла в скалы плотина ГЭС и орала на всю округу своими мегаваттами, раздавая направо и налево свою яростную мощь по хлипким проводам, на коих сушились мужские белые подштанники в таком огромном количестве, что от них рябило в глазах. Округлив свои шары, мы долго не могли их отвести от, открывшемуся нашему взору, прелестей научной мысли, воплощённой так изящно в немудрёный быт нашей повседневности. Больше мы туда не ходили, ибо, спутав все мысли об увиденном, мы так и не могли прийти в себя на протяжении ещё долгого времени
Одно из самых живописнейших времен года «золотая осень». Листья уже пожелтели, но ещё держатся на ветвях, небо блистает особой, глубокой синевой, реки успокаиваются и текут ровно и поверхность их становится зеркалом, в котором природа любуется сама собой. Золотую осень писали, кажется, все художники пейзажисты. Известно множество картин с таким названием. И все же особое место в этой череде картин принадлежит «Золотой осени» кисти Поленова. Художник немало времени прожил на берегах реки Оки и написал несколько картин, в которых передал красоту полюбившихся ему мест. На картине написана излучина реки, которая подошла к гряде холмов и, не в силах её преодолеть, поворачивает вдоль этой гряды. На Заокской стороне мы видим необозримые луга, видимо их заливает во время половодья и они и сейчас радуют глаз свежей зеленью. На переднем плане изображена узкая тропинка, по которой так приятно прогуляться в хорошую погоду. А с холмов сбегают к реке березки в расцвеченном убранстве, которые сияют всеми осенними красками. Могучая сосна стоит в своём зеленом уборе, как бы не обращая внимание на времена года. А вдаль уходит возвышенность, вся раскрашенная осенними березками. Такой пейзаж очень нравится.
