Определить проблему чехов сам сердился на себя за свое расточительство, но, по взможности, никогда никому не отказывал, потому что давать "в долг без отдачи" было давней его специальностью. и делал это до такой стеени тайно от всех, что даже близкие люди, например актер художественного театра вишневский, считали его "скуповатым"! "халата у меня нет, - сообщеал он жене, - прежний свой халат я кому-то подарил, а кому - не помню". чаще всего подарки посылались им в виде сюрпризов по почте, причем почти в каждом сюрпризе сказывалось его зоркое внимание ко вкусам и потребностям разных людей. таганрогскому доктору давиду гордону для его "водолечебной" приемной он послал из москвы картину; линтваревым, жителям деревни, - новейший патентованный плуг; иркутскому школьнику нике никитину - карту забайкалья; максиму горькому - карманные часы. обрадованный горький писал ему, что готов кричать всем прохожим: "а знаете ли вы, черти, что мне чехов часы подарил? " второго июня 1904 года, буквально на смертном одре, чехов хлопочет о каком-то студенте, сыне какого-то дьякона, чтобы того перевели из одного университета вы другой. "сегодня, - пишет он дьякону, - я уже направил одного господина, который будет иметь разговор ректором - а завтра поговорю с другим". это событие, кажется, единственный случай, когда человек, обратившийся к чехову с о , не получил того, чего просил, да и то по причине вполне уважительной: ровно через месяц чехов умер, так и не дожив до тех сроков, которые наметил в письме. все остальные он всегда выполнял, хотя никак невозможно понять, откуда он брал для этого время. чехов никогда не забывал, что любовь к человечеству лишь тогда плодотворна, когда она сочетается с живым участием к судьбам отдельных людей. жалость к конкретному человеку была его культом. даже простые люди, не читавшие чехова, чувствовали в нем своего "сострадальца". рассказывает, что когда в ялте в присутствии чехова на борту парохода какой-то пришибеев ударил по лицу одного из носильщиков, тот закричал на всю пристань: - что? ты бьешься? ты думаешь, ты меня ударил? ты - вот кого ударил! - и указал на чехова, потому что даже он понимал, что для чехова чужая боль - своя."
