Наконец, я был в море. Отец пошел в Баку и пригласил меня. В 9 часов
утра вышли мы из Астрахани. К пяти часам мы Волгу, подошли
к Бирючьей косе и пересели на большой пароход. Впереди
виднелся четырехбугорный маяк, место для которого будто бы выбрано
было еще Петром Великим, а там уж и море, настоящее море; но дальше мы не
пошли: дул свежий ветер, и пароход не в состоянии был выгрести.
Проснувшись на другой день поутру, я по стуку машины догадался, что мы
идем, поспешил одеться и вышел на палубу. Надо мной было небо, а кругом
вода. Приятное и вместе с тем какое-то боязливое чувство овладело мною:
на пароходах как-то невольно начинаешь больше уважать человека, больше верить в силу его разума, видя, как он почти с волшебной силой пробегает пространства, заставляет пароход слушаться руля, воспользоваться ветром.
Новичков обыкновенно пугают качкой, и это еще, говорят, ничего, но бывает шторм: руль ломается, компас бесполезен.
При этой мысли мне невольно захотелось увидеть хоть бы где-нибудь
вдали землю.
Вдруг мы увидели целый косяк тюленей: вынырнут, поиграют и скроются, а потом опять вынырнут. Хоть все это не очень любопытно и живописно, однако среди морской пустыни нас заняло на целый час.
К полудню на горизонте забелелось что-то вроде туманной полосы. Это
Кавказские горы. Чем дальше, тем берег виднее, наконец, показались
два огромных камня, стоящих вдали от берега и на довольно
значительной глубине.
Вставши в параллель с каменьями, мы увидели на них целую стаю
тюленей, которые испугались и все нырнули в море.
К утру подтянулись к пристани. "Где ж Баку?" - спросил я, выходя на палубу; мне указали на другую сторону. Я обернулся и чуть не вскрикнул: впечатление мое очень походило на впечатление человека, который вдруг неожиданно взглянул на театральную сцену, где давали какой-нибудь восточный балет. Представьте себе дугообразный морской залив, в недальнем от него расстоянии крепость, над которой идут, возвышаясь по берегу, белые пароходы. Ко всему этому прибавьте морской воздух, которым грудь не надышится. Сначала я думал, что это личное мое ощущение, но оказалось, что и другие то же самое чувствуют: сухой и горный воздух здесь увлажняется и смягчается морем и пропитывается нефтяными газами. В день нашего приезда, к вечеру, задул сильнейший ветер, а пароход хоть бы колыхнулся.
Три дня мы пробыли в Баку, путешествие останется навсегда в моем воспоминании!
2. суффиксальный
3. их, его