Значение фразеологизма "когда рак на горе свистнет - 'неизвестно когда; в неопределенном будущем времени; никогда'. Такая формула невозможного, по сути, является иронически-шутливой поговоркой. Сравнивая с этим фразеологизмом другие выражения, имеющие сходное значение (русские на турецкую пасху; на русский байрам; после морковкина (русалкиного, калмыцкого, пушкинского) заговенья; после дождичка (праздника) в четверг; в понедельник после середы; на то лето, не на это; на тот год, когда черт умрет; когда черт крестится; когда лысые перекудрявеют (когда плешак покудрявеет) ; когда курица запоет по-петушиному; когда сорока побелеет; когда свиньи будут с поля шагом идти; когда мерин окобылеет; когда петух яйцо снесет; английские когда луна превратится в зеленый сыр, когда свиньи полетят и однажды при голубой луне, французские когда у кур будут зубы и в день святого Глэнглэна [, немецкое когда собаки залают хвостами, казахское когда хвост верблюда достанет землю, киргизское когда хвост ишака коснется земли, болгарское когда свинья в желтых шлепанцах на грушу вскарабкается. Можно заметить, что образное значение таких конструкций реализуется в результате нарушения "логической" сочетаемости компонентов.
А вопрос о том, почему символом невозможного сделался в одном из случаев именно свист рака на горе, а в другом - превращение небесного тела в продукт питания, может быть решен разве что после дождичка в день турецкой пасхи, когда свиньи полетят к голубой луне.
Объяснение:
Я была ужасно голодна, это правда, и я орала и ждала доброго человека, который бы меня от голодной смерти. Он появился - толстый, в джинсах, которые чуть не лопались на нём. "Добрый", -подумала я, и мы посмотрели друг на друга. "Пошли", - сказал мне этот человек - Климов. И я поняла, что и пошла за ним. Он велел мне ждать около столовой, откуда пахло тушеной капустой, сосисками и пончиками, а сам пошел туда. Вскоре девушка вынесла мне кастрюлю. В ней были остатки каши, пончиков, капусты и сосисок. Я немедленно всё это съела, а вторую такую же кастрюлю Климов у меня отобрал. Поговорив с какой-то грозной и сердитой теткой, Климов взял меня на руки, посадил к себе на плечо и понес обратно в лес. Он испугался тетки, решил меня оставить в лесу и делал свирепое лицо, чтобы я не вздумала бежать за ним. А потом, подлец, бросил в меня тяжелым суком, от которого я, разумеется, увернулась. Мерзавец этот Климов. Он не понимает главного: если вы начали принимать участие в другой судьбе, то вы должны участвовать до конца. Или не участвовать совсем. А может быть, в нем сохранились остатки совести? Если даже и так, то пусть совесть мучает его до конца его дней, а вместо меня он найдет сук, которым запустил в меня.
