Нет ничего более поучительного и радостного, чем погружение себя в общество людей совершенно иной расы, которую уважаешь, которой сочувствуешь, которой гордишься. Жизненное наполнение армян, их благородная трудовая кость, прекрасная фамильярность с миром реальных вещей – всё это говорило мне: ты бодрствуешь, не бойся своего времени, не лукавь. Не оттого ли, что я находился в среде народа, прославленного своей кипучей деятельностью и живущего не по вокзальным и не по учрежденческим, а по солнечным часам, какие я видел на развалинах Звартноца.
Нет ничего более поучительного и радостного, чем погружение себя в общество людей совершенно другой расы, которую уважаешь, которой сочувствуешь, которой гордишься. Жизненное наполнение армян, их благородная трудовая кость, прекрасная фамильярность с миром реальных вещей-всё это говорило мне: ты бодрствуешь, не бойся своего времени, не лукавь. Не от того ли, что я находился в среде народа прославленного своей кипучей деятельностью, живущего не по вокзальным и не по учрежденческим, а по солнечным часам, какие я видел на развалинах Звартноца.
