1. [Я с некоторым участием следил за нашей речушкой] и, (как только поезд прогудев в темной трубе туннеля, вырвался на волю и перед моими глазами раскинулась новая равнина], [я опять пошел на светлую полоску воды]
[ ], и [ ], (как...), [ ]
2. [Серпилин смотрел на артиллеристов соображая], (может ли быть правдой то), (что он только что услышал), и (чем дольше он на них смотрел), (тем все яснее становилось ему), (что именно эта невероятная история и есть настоящая правда).
[ ], (...то),(что...), и (чем...), (тем...), (что...)
Городской человек не ведает, чем пахнет земля, как она дышит, как страдает от жажды, – земля скрыта от его глаз застывшей лавой асфальта.
Меня мать приучала к земле, но узнал я о свойстве земли на войне. Это была земля моей матери, которая хранила меня, но один раз она не уберегла меня.
Один, только один раз земля не уберегла меня. Я очнутся в телеге, сгорая от жажды. И вдруг я подумал, что единственный человек, который может меня мама.И я стал звать её.
Я знал, что она откликнется и придёт. И она появилась. Мама поила меня из холодного ковшика, я узнал ее, почувствовал знакомое прикосновение, но это была не она. Моя мать погибла в осаждённом Ленинграде, я принял чужую мать за свою. Видимо, у всех матерей есть великое сходство, и если одна мать не может прийти к раненому сыну, то у его изголовья становится другая.
На Пискарёвском кладбище, заполненном народным горем, похоронена моя мама, как и другие жертвы блокады.Ничего нет.Но есть вечная сыновья любовь.И я знаю, что сердце моей матери стало сердцем земли.
