КАК Я ЛОВИЛ РЫБУ В июне мы поехали к бабушке в деревню и взяли с собой Чапку и Усика. Нам всем купили билеты, а Чапке - собачий билет. Усик ехал бесплатно, и папа сказал, что Усик "едет зайцем". Не понимаю, как может котёнок ехать зайцем? Вечером мы приехали к бабушке, а утром уже пошли на речку - ловить рыбу. Сначала мы с Чапкой копали червяков: Чапка рыла ногами землю, а я собирал червяков в баночку. Маша их не собирала: она боялась червяков, хотя они совсем не кусаются. Потом пошли искать место на речке. Я нёс удочки, Чапка - баночку с червяками, а Маша и Усик - ничего. Мы сели на берегу, и я стал насаживать червяка на крючок. Маша червяков не насаживала: ей жалко их. Я закинул удочку и стал ждать, когда поймается рыба, но рыба не ловилась, потому что Маша скучала и всё время громко пела. Когда она перестала петь, я сразу поймал не очень большую рыбу, но она соскочила с крючка и уплыла с моим червяком во рту. Потом Маша опять пела, и рыба опять не ловилась, а когда Маша ушла собирать цветы, я вдруг поймал три рыбки и лягушку. Но тут из камыша вылетела большая утка, а за ней выскочила наша Чапка. Мы и не знали, что Чапка - охотничья собака! Пока я смотрел на Чапку, Усик поймал три рыбки из моей банки, и мы вернулись домой с одной лягушкой. Лягушку я выпустил в сад. Машу и Усика я больше не возьму с собой ловить рыбу! Ваня немного измени на твой вкус
Вот нес интернета не беспокойся я много соченний знаю "Встреча с хорошей книгой для меня один из самых радостных, лучезарных праздников. «Книга — лучший друг человека». Эти слова мы повторяем часто, но они не меркнут от времени. Напротив, они всегда волнуют, всегда звучат по-новому и ласкают слух, как извечно ласкает слух звон студеного родника или мягкий шелест весенней первой листвы. Время не старит хорошую книгу. Оно придает ей небывалую красоту. Есть книги, которые живут тысячи лет. Они свежи, как юность, чисты, как детство. Гомер — величайший поэт древнего мира, доживая свое третье тысячелетие, весь сияет, по выражению поэта, блеском бессмертной молодости и неувядаемой силы, как и величайшие поэты нового времени — Шекспир, 400-летие которого отмечало все передовое человечество, и Толстой — явились в мир для вечности и будут жить вечно
