Выбравшись из чащобы лишь к вечеру, когда замолкли даже сороки-трещётки, я увидел полянку. Перед шалашом сидел тщедушный старичок в холщовой рубашонке и с копной нечёсанных волос. У ног его крутилась шустрая собачонка.
Услышав шорох,они настороженно посмотрели на меня.Тогда я снял капюшон,подошёл и, поздоровавшись ,рассказал о своём тяжёлом пути и попросил разрешения остаться на ночёвку.Тут же старик развязывал мешок и угостил меня чёрствым колчом , а я из кошёлки достал последний пирожок с печёнкой. До утра мы просидели у костра , изредка шёпотом обсуждая превратности судьбы.
