Рассмеявшись, моя знакомая ушла в спальню и вынесла оттуда томик в синем кожаном переплете. «Это тебе понравится», — сказала она, и дала мне книгу. В этом томике были поэмы Пушкина. Я прочитал их сразу, охваченный тем неизъяснимым радостным чувством, которое испытываешь, попадая в красивую местность. Бывало, ходишь но моховым кочкам болотистого леса, и вдруг нежданно развертывается перед тобой сухая поляна, вся в цветах и в солнце. Смотришь на нес, очарованный, а потом жадным любопытством обежишь всю, и каждое прикосновение ноги к мягким травам плодородной земли тихо радует.
Пушкин до того удивил меня изящностью и музыкой стиха, что долгое время проза казалась неестественной, и читать ее было как-то и неинтересно. Известный пролог к «Руслану и Людмиле» напомнил сказки бабушки, сжав их в одну. В моем воображении ясно нарисованы таинственные следы невиданных зверей, которыми примята трава, еще не стряхнувшая капель утренней росы. Полнозвучные строки стихов запоминались легко, претворяя во что-то праздничное , о чем бы они ни говорили. Это делало меня счастливым, а жизнь легкой и приятной. Стихи звучали как чудная весть о новой жизни.
Бывало, ходишь но моховым кочкам болотистого леса, и вдруг неожиданно развертывается перед тобой сухая поляна, вся в цветах и в солнце. Минуту смотришь на нес, очарованный, а потом с жадным любопытством обежишь всю, и каждое прикосновение ноги к мягким травам плодородной земли тихо радует.Это делало меня счастливым, а жизнь мою легкой и приятной. Cложносочиненные. Я прочитал их все сразу, охваченный тем неизъяснимым радостным чувством, которое испытываешь, попадая в красивую местность. В моем воображении ясно рисовались таинственные следы невиданных зверей, которыми примята трава, еще не стряхнувшая капель утренней росы. Полнозвучные строчки стихов запоминались удивительно легко, претворяя во что-то праздничное все, о чем бы они ни говорили. Сложноподчиненные. Бессоюзных сложных нет.
за горизонт
в реке
ко мне