"Почему описанию всей жизни мцыри посвящена всего несколько глав, а трем дням, проведенным им на воле вся поэма"
Описанию всей жизни Мцыри посвящено всего лишь несколько глав, а описанию трех дней - вся поэма, потому что, эти три дня, проведенные на воле, были самые яркие впечатления в его жизни. Он увидел как красива природа, «пышные поля», холмы. «Кругом меня цвел Божий сад», – рассказывает он монаху. Но еще больше поразила его встреча с девушкой-грузинкой. Пусть «беден был ее наряд», но «мрак очей был так глубок, так полон тайнами любви, что думы пылкие мои смутились…» – вспоминает юноша.
Наконец, самым сильным потрясением стала для него битва с барсом: «…сердце вдруг зажглося жаждою борьбы и крови…» Вооруженный лишь рогатым древесным суком, Мцыри проявляет в этой битве чудеса мужества и силы. Он наслаждается яростью битвы и убеждает себя, что «быть бы мог в краю отцов не из последних удальцов».
Любовь к отчизне и жажда воли сливаются для него в одну, но"пламенную страсть". Тюрьмой становится для Мцыри монастырь, душными кажутся ему кельи, сумрачными и глухими - стены, трусливыми и жалкими - стражи-монахи, сам он - рабом и узником. Его желание узнать, "для воли иль тюрьмы на этот свет родились мы", обусловлено страстным порывом к свободе. Только вне монастыря он по-настоящему жил, только эти три дня он называет блаженством.
огда я знакомился с историей моих предков, меня поразило, что их жизнь строилась ими без какого бы то ни было ясного осознания тех исторических процессов, которые развиваются независимо от их усилий. Иначе говоря, они жили как могли в предлагаемых обстоятельствах, не задумываясь о том, каким закономерностям подчиняются последние. Те, кто действительно не вмешивались в исторический процесс, и в самом деле проскользили по жизни, обременяясь лишь бытовыми проблемками, а проблемы мира воспринимая так, как мы сейчас это делаем посредством телевизора. Другие, что так или иначе вмешались, пусть даже неосознанно или непреднамеренно, отпечатали мировые процессы на своей личной судьбе и, следовательно, пережили своим естеством. Иногда ко мне приходила крамольная мысль, что 90-летняя деревенская бабушка и 30-летний поэт или математик должны признаться, что уже прожили одинаково долго. Вспомните, как долго тянулось время в детстве, и обратите внимание, как оно летит сейчас.
Порой мне кажется, что закрой глаза на происходящее и будешь календарно жить долго, но психологически — коротко. С другой стороны, подключись к судьбам мира и будешь жить календарно коротко, но психологически — долго. Что лучше? Выбор за нами, или он уже совершен без нас?
Допустим, наш мозг и все наше естество контактирует с внешним миром в дискретные моменты с какой-то частотой. В эти моменты мы получаем информацию извне. Вне этих моментов мы ничего не получаем, не видим и не чувствуем (т.е. как бы не живем). В детстве и юности наш мозг работает на самой большой частоте восприятия: в единицу календарного времени мы воспринимаем много событий, а потому время психологически тянется долго. Детский день насыщен наблюдениями и переживаниями и поэтому он долог. К старости наш «процессор» работает медленнее, количество событий, воспринимаемых им в единицу календарного времени, уменьшается, а потому психологическое время летит со все большей скоростью. Мы все меньше удивляемся, а значит все больше и больше пропускаем в жизни. Наше психологическое время ускоряется объективно из-за понижения частоты работы нашего «процессора», но не только поэтому. Жизненный опыт и образование играют роль фильтра, выставленного на пути потока внешних событий. Со временем ячейки этого фильтра уменьшаются, пропуская внутрь нас все меньше и меньше событий, на которые мы можем как-то среагировать (зашоренность возрастает). В результате наше психологическое время летит все быстрее и быстрее. Представьте себе, что каждую вторую миллисекунду мы спим, ничего не воспринимая. Мы и не заметим этого дефекта. В этом случае можно успешно управлять не только автомобилем, но и самолетом. Однако в этом случае мы живем вдвое меньше, чем тот, кто бодрствует каждую миллисекунду.
