1.Избы стояли нахохлившись как куры в непогоду, туман в сумерки низко бежал по голым равнинам,волчьи глаза светились на задворках (Бун.).
2.Тогда точно в горести потемнел от пыльных ветров, кроткий лик богоматери(Бун.).
3.Теперь она плыла, как тот стеклянный человечек по воздуху (Бун.).
4.Вдруг сердце замерло, холодом облила голову, отняла плечи, заныла в них и по всему телу та жуткая, как бы предсмертная тошная волна что накатывает на человека высоко вознёсшегося на качелях, вдруг сорвавшегося и летящего вниз (Бун.).
5. И Митрофан действительно прожил всю свою жизнь, как будто был в батраках у жизни (Бун.).
Жирным шрифтом выделено подлежащее (подчеркиваем одной линией), подчеркнутым курсивом - сказуемое (подчеркиваем двумя линиями)
Я возвращался с охоты и шёл по аллее сада. Собака бежала впереди меня.
Вдруг она уменьшила свои шаги и начала красться, как бы зачуяв перед собою дичь.
Я глянул вдоль аллеи и увидал молодого воробья с желтизной около клюва и пухом на голове. Он упал из гнезда (ветер сильно качал березы аллеи) и сидел неподвижно, бес растопырив едва прораставшие крылышки.
Моя собака медленно приближалась к нему, как вдруг, сорвавшись с близкого дерева, старый черногрудый воробей камнем упал перед самой её мордой - и весь взъерошенный, искажённый, с отчаянным и жалким писком прыгнул раза два в направлении зубастой раскрытой пасти.
Он ринулся он заслонил собою своё детище… но всё его маленькое тельце трепетало от ужаса, голос одичал и охрип, он замирал, он жертвовал собою!
Каким громадным чудовищем должна была ему казаться собака! И всё-таки он не мог усидеть на своей высокой, безопасной ветке… Сила, сильнее его воли, сбросила его оттуда.
Мой Трезор остановился, попятился… Видно, и он признал эту силу.
Я поспешил отозвать смущённого пса - и удалился, благоговея.
Да; не смейтесь. Я благоговел перед той маленькой героической птицей, перед любовным её порывом.
Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь.
