1)Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел как над треснутым ;он даже с начала отзывался чем-то болезненным ,но в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость ,и сила ,и сладость, и какая-то грустная скорбь. 2)Голос его не трепетал более - он дрожал, но той, едва залитой, внутренней дрожью ,страстью, которая стрелой вонзается в душу слушателя,и, беспрестанно крепчая, твердел и расширялся. 2)С Бронниковым как-то очень быстро согласились, и, когда второй танкер показал тысячу сил, все остались довольны- большего достигнуть не удастся, дело ясное.
Я на горе. Я стою на горе. День клонился к закату и я наблюдал медленный заход солнца за горизонт. Это красиво, что-то очаровывающее есть в этом действе. Кажется, я задумался, потому что повторно взглянув на солнце я увидел лишь красно-розовую полоску света. Все, уже не вечер, а ночь. Наблюдать в полумраке за птицами, торопящимися до темноты добраться до дома крайне интересно. Если бы меня никто не ждал дома, я бы, скорее всего, остался тут навсегда. А солнце тем временем пропало совсем. Темнота. Голоса птиц теперь казались неестественно далекими, но зато стал слышен шелест совиных крыльев. В следующую секунду, в метре от меня, где уже не было твердой почвы, чьи-то когти полоснули жертву. Вскрик и тишина. Такая тишина не давит, она - не выбор обиженного человека, пытающегося игнорировать другого. Это - лишь молчание, которое продлится до утра, до рассвета и звонких голосов птиц... /Надеюсь, я правильно поняла тему. /
