(1)Какое же зеркало жизни наш язык! (2)Нет, он поистине велик, оставаясь и поныне свободным, правдивым. (3)Всё приемлет, на всё отзывается, как пушкинское эхо, больше того - он вберёт и чужестранные слова и научит их плодить новые формы (не клонировать!) от устаревших и заёмных слов. (4)Беда только, что всё это идёт порой в безобразном, безграмотном смешении.
(5)Так, за короткий срок сумели обрусеть и даже размежеваться по значению такие привычные в среде спорта слова, как «фанатик» и «фанат», а теперь и «фан», и даже религиозный фанатизм приобретает иную окраску. (6)Были когда-то «поклонники», даже «клакёры» (франц.) театральные, а теперь фанатики размежевались с «фанатами». (7)Есть ещё футбольные фанаты (не «болельщики»), эстрадные.
(8)Даже старомодное «приватный», когда-то редко встречаемое в обыденной речи, в словаре В. Даля толкуемое как «частный», «личный», «особенный», «домашний» («приват-доцент», «приватная беседа»), мы сумели так национализировать, что слово «приватизация» даже в бытовом, всегда чутком на оттенки языке приобрело пренебрежительное звучание, став «приХватизацией». (9)А ведь известно, что слово, герой, явление, попавшие в народный язык, в фольклор, анекдот, становятся уже «нашими», «свойскими», как остроумные словечки из фильмов Данелия, Рязанова, Гайдая.
(10)Всюду языковое разноцветье. (11)Какое поле для наблюдения лингвистов, литераторов, актёров! (12)Но как необычно, одухотворённо звучат в нашей сверхделовой речи старинные слова, которые ушли временно, но живут на страницах классиков и ждут светлых дней.
(13)Ни в коем случае не стоит закрывать глаза на то, что, кроме иноязычных слов, нас захлёстывает и уголовная лексика. (14)Откуда пришли эти «крутые», «прикольные», «крыши», «клёвые»? (15)Их источник ясен. (16)Но почему они расцветают среди вполне приличной молодежи, звучат с экрана, пестрят в печати?
(17)Этот разговор может продолжить каждый, кто радеет за наш язык. (18)Он ведь и сейчас «великий, могучий, правдивый и свободный». (19)Только портим его мы сами, забывая о том, что он живой, поэтому не надо обижать его пошлостью, чужим сором, ненормативной лексикой, канцелярскими изысками, несовместимой мешаниной.
Объяснение:
Основные случаи обособления
1. Определяемое слово выражено личным местоимением. Обособляются любые определения и приложения, относящиеся к личному местоимению.
1) – Да, вот это вы, |нынешняя молодежь| (Л.Н. Толстой «После бала»).
2) |По природе стыдливая и робкая|, она досадовала на свою застенчивость и с досады насильственно старалась быть развязной и смелой, что ей не всегда удавалось (И.С. Тургенев «Ася»).
2. Определение выражено причастным оборотом и стоит после определяемого слова.
До слез смешны длинные вереницы грузчиков, |несущих на плечах своих тысячи пудов хлеба в железные животы судов для того|, чтобы заработать несколько фунтов того же хлеба для своего желудка (М. Горький «Челкаш»).
3. Определение выражено причастным оборотом, который стоит перед определяемым словом и имеет добавочное обстоятельственное значение.
|Освещенный луною|, туман даёт впечатление то спокойного, беспредельного моря, то громадной белой стены (А.П Чехов "Мертвое тело").
4. Два или более нераспространённых определения стоят после определяемого слова.
Ася сняла шляпу; ее черные волосы, |остриженные и причесанные|, как у мальчика, падали крупными завитками на шею и уши
(И.С. Тургенев «Ася»).
5. Одиночные и распространённые приложения, стоящие после определяемого слова, которое выражено именем собственным.
Когда грузчики, бросив работать, рассыпались по гавани шумными группами, покупая себе у торговок разную снедь и усаживаясь обедать тут же, на мостовой, в тенистых уголках, – появился Гришка Челкаш,
|старый травленый волк, хорошо знакомый гаванскому люду, заядлый пьяница и ловкий, смелый вор| (М. Горький «Челкаш»).
6. Распространённое определение, выраженное прилагательным с зависимым словом.
1) День давно погас, и вечер, |сперва весь огнистый|, |потом ясный и алый|, |потом бледный и смутный|, тихо таял и переливался в ночь, а беседа наша все продолжалась, мирная и кроткая, как воздух, окружавший нас (И.С. Тургенев «Ася»).
2) Но голоса людей, |еле слышные в нем|, слабы и смешны
(М. Горький «Челкаш»).
