Я ни разу не был на рыбалке. И вот однажды, на летних каникулах, дядя Гена, наш сосед, решил поехать на рыбалку со своими детьми, Сашкой и Сережкой. Они ездят на один деревенский пруд, расположенный недалеко от леса. Я с ними дружу. И меня они тоже пригласили. Папа достал мне из кладовки удочку.
Мы встали рано утром, на рассвете. Я, даже когда хожу в школу, так рано не просыпаюсь. Были еще сумерки и солнце не осветило землю как следует. Но спать уже не хотелось. Ведь мы же ехали на рыбалку. Мы с мальчиками погрузились на заднее сиденье машины и поехали. Ехать надо было долго, на какие-то особые озера, где много разной рыбы. И я мечтал, что поймаю так много, что все удивятся.
Дядя Гена сказал, что надо приехать, пока роса на траве еще не высохла. И когда мы прибыли, я сразу выскочил из машины и кинулся на траву. Она была мокрая. Я опустился на колени и присмотрелся. На каждой травинке висело по несколько радужных капелек, красивых как драгоценности. Но вскоре солнце стало припекать и они высохли. Пруд был небольшим, другой берег, заросший камышом, был хорошо виден. Пруд с двух сторон был окружен лесом, а вода в пруду казалась черной.
Дядя Гена сказал мне стоять на небольшом мостике. Первый раз он мне закинуть удочку, а потом я делал это сам. Мой поплавок очень часто уходил под воду. Но когда я вытаскивал удочку, то там ничего не было, даже червяка на крючке. Но один раз поплавок снова ушел под воду, я потянул, но вытащить ничего не смог, тянуть было тяжело. "Дядя Гена, - закричал я , - у меня зацепилось!" Он быстро прибежал и сказал, что это у меня большая рыба и чтоб я тянул осторожно. Он сказал, что не будет и что я должен вытащить ее сам, тогда я настоящий рыбак. Я постарался - и вытащил. Это был большой сом. Он оказался самой крупной рыбой из всех, какие мы поймали в тот день. Так я стал рыбаком
Начинает смеркаться. Солнце уже опускается за лес.Оно бросает несколько чуть-чуть тёплых лучей, которые прорезываются огненной полосой через весь лес обливая золотом верхушки сосен.
Всё слилось сначала в серую, потом в тёмную массу. Пение птиц постепенно ослабело. Вскоре они совсем замолкли,кроме одной какой-то упрямой, которая, будто на перекор всем, монотонно чирикала с промежутками, но всё реже и реже.