Молодая рыжая собака — помесь такса с дворняжкой — очень похожая мордой на лисицу, бегала взад и вперед по тротуару и беспокойно оглядывалась по сторонам. Изредка она останавливалась и, плача, приподнимая то одну озябшую лапу, то другую, старалась дать себе отчет: как это могло случиться, что она заблудилась? Она отлично помнила, как она провела день и как в конце концов попала на этот незнакомый тротуар. День начался с того, что ее хозяин, столяр Лука Александрыч, надел шапку, взял под мышку какую-то деревянную штуку, завернутую в красный платок, и крикнул:— Каштанка, пойдем! Услыхав свое имя, помесь такса с дворняжкой вышла из-под верстака, где она спала на стружках, сладко потянулась и побежала за хозяином. Заказчики Луки Александрыча жили ужасно далеко, так что, прежде чем дойти до каждого из них, столяр должен был по нескольку раз заходить в трактир и подкрепляться .
Александр Блок — Сусальный ангел
Объяснение:
История создания стихотворения 1909 г. свидетельствует о его интертекстуальной природе. Автор был впечатлен произведением Леонида Андреева «Ангелочек», которое подробно рассматривал в одной из критических статей. Тема рассказа — эпизод из грустной жизни подростка, чья грубость и дерзость являются защиты от враждебного мира. Фигурка рождественского украшения неожиданно преображает душу мальчика, дарует ему спокойствие и радость. Финал произведения остается открытым: ангелочек, оставленный у теплой печки на ночь, расплавляется и становится бесформенной восковой массой.
Сцену деформации хрупкого украшения в блоковском тексте предваряет упоминание о рождественских празднествах. За плотно затворенной дверью забавляются нарядные малыши. Украшение в виде ангела висит в детской, где тихо и жарко: добросовестная нянька усердно топит печь.
Образ игрушечного ангелочка олицетворяется. Он наделяется подсматривать в дверное отверстие за веселящейся детворой. Когда фигурка начинает таять, автор сопровождает процесс комментарием «не больно и тепло», который сообщает вещному образу качества живого существа.
Замечание об импортном происхождении игрушки несет иронический эффект. Ничего не объясняя, оно передает особый ракурс зрения лирического «я», приближенный к детскому мировосприятию. Пассивное наблюдение за постепенной деформацией фигурки также можно объяснить живым интересом малышей к устройству вещей, их окружающих.
Захватывающая трансформация завершилась: изящная безделица стала сладкой лужицей, которая высохла без следа. Недогадливые взрослые заняты безрезультатными поисками пропажи.
Философское содержание двух завершающих строф показывает, что рождественский эпизод служит развернутой аллегорией. Мечты, в которых всегда есть оттенок наивной детскости, погибают под натиском будничных событий.
Для эмоционального обращения субъект речи избирает глаголы в повелительном наклонении. Громкое, с характерными ораторскими интонациями отречение от собственных надежд контрастирует с идейным наполнением финального трехстишия. Автор помещает в концовку текста ключевой образ. Звучным «взрослым» декларациям противопоставлен тихий плач души. Его детская искренняя природа оказывается убедительнее пламенных призывов следовать сугубо рациональным путем. Поэт демонстрирует начальную точку внутреннего конфликта, источника драматических переживаний героя.
