первое - цитата
второе - автор и книга
есть преступления хуже, чем сжигать книги. например — не читать их.
рэй брэдбери «451 градус по фаренгейту»
«нет, — быстро сказал он. — только не это. остаться друзьями? развести огородик на остывшей лаве угасших чувств? нет, это не для нас с тобой. так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается довольно фальшиво. любовь не пятнают дружбой. конец есть конец.»
эрих мария ремарк «триумфальная арка»
а что подумал по этому поводу кролик, никто так и не узнал, потому что кролик был воспитанный.
алан александр милн «винни-пух и все-все-все»
мы не выносим людей с теми же недостатками, что и у нас.
оскар уайльд «портрет дориана грея»
никогда и ничего не просите! никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. сами предложат и сами все дадут!
михаил булгаков «мастер и маргарита»
мне наплевать, что вы обо мне думаете. я о вас не думаю вообще.
анри гидель «коко шанель»
парадокс чтения: оно уводит нас от реальности, чтобы наполнить реальность смыслом.
даниэль пеннак «как роман»
можно лежать на мосту и смотреть, как течет вода. или бегать, или бродить по болоту в красных сапожках, или же свернуться клубочком и слушать, как дождь стучит по крыше. быть счастливой легко.
туве янссон «все о муми-троллях»
трудно забыть боль, но еще труднее вспомнить радость. счастье не оставляет памятных шрамов.
чак паланик «дневник»
решения, принятые глухой ночью, обычно теряют силу при свете дня.
диана сеттерфилд «тринадцатая сказка»
«если в мире все бессмысленно, — сказала алиса, — что мешает выдумать какой-нибудь смысл? »
льюис кэрролл «алиса в стране чудес»
я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.
маргарет митчелл «унесенные ветром»
у счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее — и то не день, а мгновение.
Какой же была Маша Троекурова, если смогла так всецело и безраздельно завладеть сердцем молодого и благородного разбойника, бывшего воспитанника кадетского корпуса Владимира Дубровского? Сказать красавица — недостаточно, потому что вокруг так много красавиц, скрывающих под маской безупречной внешности черствую душу. В Марье Кирилловне, наоборот, все было гармонично. Рано потерявшая мать, выросшая в одиночестве на лоне природы, с детства впитавшая в себя загадочные и таинственные сюжеты устного народного творчества, которыми изобиловали рассказы доброй няни-крестьянки, а затем вкусив сладость сентиментальных романов, которыми Маша, повзрослев, зачитывалась, сделали ее кроткой, чуткой и мечтательной.
Отца своего Марья Кирилловна почитала, но друга и советчика в нем, как это часто бывает между родителями и детьми, не нашла. Кирила Петрович хоть и “любил ее до безумия, но обходился с нею со свойственным ему своенравием, то стараясь угождать малейшим ее прихотям, то пугая ее суровым, а иногда и жестоким обращением. Уверенный в ее привязанности, никогда не мог он добиться ее доверительности”.
Когда в поместье к Троекуровым явился молодой учитель для сводного брата Маши и время от времени стал давать уроки музыки и ей, то вскоре девушка нашла в нем героя своего романа. Машу покорили в молодом учителе его благородство, усердие и особенно — его храбрость: “Воображение ее было поражено: она видела мертвого медведя и Дефоржа, спокойно стоящего над ним и спокойно с нею разговаривающего. Она увидела, что храбрость и гордое самолюбие не принадлежат исключительно одному сословию... ” С детства привыкшая видеть в своем доме мужчин, похожих поведением на своего отца: властных, разгульных, думающих только о деньгах и наживе, в учителе Маша нашла полную противоположность. Никогда не мечтавшая о богатстве, привыкшая довольствоваться малым, и, наоборот, высоко ценившая духовное богатство человека, Маша почувствовала в молодом человеке родственную натуру, и сердце ее безропотно поддалось его зовущему сердцу.
Узнав вскоре, что учитель Дефорж — это не кто иной, как Дубровский, известный разбойник, которого давно уже разыскивает полиция, Маша хоть и испугалась, но не отреклась от него. Узнав о мысли отца выдать ее замуж за нелюбимого, но богатого человека, Маша решилась на побег с Дубровским. Но судьбе было угодно отнять у нее последний шанс быть с любимым: побег не удался.
Мертвенно бледна Маша-невеста, на лице — ни кровинки. Стоя у алтаря, “Марья Кирилловна ничего не видала, ничего не слыхала, думала об одном, с самого утра она ждала Дубровского, надежда ни на минуту ее не покидала... ”. Но чуда не случилось — Дубровский не приехал. Обряд был совершен
И когда, уже после церкви, за каретой послышались крики погони, и Дубровский со своими людьми попытался освободить Марью Кирилловну, молодая княгиня, собрав все свои силы, с твердостью воспротивилась, сказав при этом, что она уже обвенчана, она жена другого.
Точно так же, как и Татьяна Ларина из “Евгения Онегина”, Маша не боится признаться, что любит Дубровского, и точно так же, как Татьяна, не может предать того, кого назвала перед Богом своим мужем. А все дело в морали, в чувстве долга и ственности, на которых Маша выросла и которые прочно впитала в себя. Честь и долг для нее дороже любви. В этом и достоинство главной героини “Дубровского”, и жизненная драма.