Художник Бэзил Холлуорд пишет портрет молодого и прекрасного Дориана Грея. Любуясь своим изображением, юноша выражает желание, чтобы портрет старел, а он всегда оставался молодым. Далее он случайно знакомится с другом Бэзила, лордом Генри, саркастичным гедонистом, презирающим традиционные викторианские ценности, и попадает под влияние его порочных идей.
Дориан влюбляется в актрису, юную красавицу Сибилу Вэйн, но после провала спектакля, на который он пригласил лорда Генри и Бэзила, он грубо отвергает её, из-за чего она кончает с собой. Брат Сибилы, моряк Джеймс Вэйн клянётся отомстить, а Дориан замечает, что после этого случая лицо портрета исказила злая усмешка, и понимает, что его желание о «стареющем вместо него портрете» сбылось.
Поддавшись дурному влиянию Генри, Дориан становится всё более порочным и развратным, что отражается на портрете, но сам он при этом сохраняет молодость и по-прежнему хорош собой. Годы спустя, художник пытается выяснить, правда ли все эти ужасные слухи, что ходят о Дориане, после чего Грей показывает ему портрет, а затем убивает, так как именно его считает виноватым в своём моральном падении.
После убийства его начинают преследовать навязчивые страхи, которые только усиливаются после случайной встречи с Джеймсом Вэйном, мечтающим отомстить за смерть сестры. Дориану удаётся уйти от Вэйна, убедив его, что тот перепутал его с кем-то другим — ведь он по-прежнему выглядит молодо, как и 18 лет назад. Однако Вэйн быстро осознаёт свою ошибку, и снова начинает искать его, но погибает, будучи случайно застреленным.
Несмотря на миновавшую опасность, Дориан никак не может найти покоя, и решает, что теперь будет делать добро. Сделав, по его мнению, доброе дело — отпустив влюбившуюся в него крестьянскую девушку, не обесчестив её, он идёт к портрету, надеясь, что тот стал лучше, но, взглянув на него, понимает, что его помыслами руководит лишь тщеславие. Дориан в отчаянии вонзает нож в портрет, после чего умирает сам.
Слуги находят нетронутый портрет, на котором изображён прекрасный молодой человек, а рядом с ним — отталкивающего старика, вонзившего нож себе в грудь. В старике они и узнают Дориана Грея.
Они стали настолько привычны для нас, что мы их просто не замечаем, а значит, и не можем подостоинству оценить. А между тем знаки препинания живут своей самостоятельной жизнью в языке и имеют свою интересную историю.
Потребность в знаках препинания начала остро ощущаться в связи с появлением и развитием книгопечатания (XV-XVI вв.) . В середине XV века итальянские типографы Мануции изобрели пунктуацию для европейской письменности, которая была принята в основных чертах большинством стран Европы и существует до сих пор.